— Вот как?
— Вы так стремительно уехали, что нам не удалось поговорить. Вы просто улизнули, не сказав ни слова.
— Но мое послание…
— Ах да! Ваше послание! Напомнить вам? Я знаю его наизусть. — Шеффилд выпрямился, скрестил руки на груди и продекламировал: — «Милорд, приношу вам благодарность за ваше гостеприимство и вашу доброту. Извините, что не могу попрощаться с вами лично. Надеюсь, вы понимаете причину моего срочного отъезда в Лондон» и подпись: «Дженис Уэбб».
— Так что же? — спросила Дженис. — Какие у вас вопросы?
— Пожалуй, сперва по поводу вашего имени. Почему вы скрыли его?
Она ожидала этого вопроса и ответила честно:
— Это вышло случайно. Когда мы попали в ваш дом, Сара очень испугалась Анатоля, а потом и вас, то есть вашей репутации, когда узнала, в чей дом мы попали. Я не стала сопротивляться, потому что… Ну, в общем, я боялась…
— Боялись очередного охотника за приданым?
— Да. И чем дольше я придерживалась этой лжи, тем труднее было сказать правду.
Поверил Шеффилд ее словам или нет — неизвестно. Он только пожал плечами и спросил:
— А вы поверили, что я ищу невесту с приданым и нуждаюсь именно в деньгах?
— Да нет, пожалуй. Особенно увидев, в каком хорошем состоянии ваш дом.
— Понятно. Тогда следующий вопрос: почему? — Голос его изменился. — Почему ты так неожиданно умчалась в Лондон?
На этот вопрос ответить было сложнее.
— У меня не было больше причин оставаться. Я же предупредила о своем отъезде.
— Да? Разве?
— Конечно! — воскликнула Дженис. — А ты не пытался меня разубедить или остановить. Ты сказал…
— Я помню, что я сказал. Но ты не знаешь, что я собирался сказать. Нас, к сожалению, прервали.
Дженис пыталась сдерживаться.
— Я прекрасно вас поняла, сэр. Это все долгая метель! Наши взаимные симпатии возникли только благодаря вынужденным обстоятельствам.
— Неужели ты так считаешь?
— Я… — не сразу ответила Дженис. — Я думала, ты это имеешь в виду.
— Я имел в виду совсем другое. Тебе надо было уехать по трем причинам. Во-первых, тебя никто не сопровождал. Ты была одна. Во-вторых, из-за метели мы оставались один на один, ты могла в этой ситуации принять воображаемое за действительное. И последнее. Я чувствовал, что не в силах противостоять твоим чарам и не хотел воспользоваться твоей беззащитностью. Сколько чувства было в твоих глазах, прикосновениях и поцелуях!..
Дженис залилась краской. Она не могла ни отрицать, ни подтвердить то, что он говорил. Она смотрела ему прямо в глаза, в эти бездонные, черные, любимые глаза. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Стоун схватил ее за руки и притянул к себе. Дрожа от нетерпения, Дженис прижалась к нему и долгожданный страстный поцелуй обжег ее губы…