Она смотрит на меня с ужасом, а я смотрю на Мамочку — она еле-еле сдерживается, но не смеётся. Доктор не очень толстая и не очень старая, я возраст не понимаю, но она высокая и широкая. Сейчас она становится уже, у неё испуганное лицо, она оборачивается к Мамочке и спрашивает совсем другим голосом:
— Ваш муж врач?
— Он научный работник, — говорит Мамочка приветливо, — простукивать спину его научил старший брат, очень хороший терапевт, он был в Москве, когда у Ниночки было первое воспаление лёгких в тридцать восьмом году.
— А сколько у неё… было их… всего? — спрашивает Доктор совсем тихо.
— Семь! — говорит Мамочка и улыбается ей.
— А… сколько тебе лет? — Она так тихо и осторожно меня спрашивает, что мне вдруг становится её жалко.
— Мне семь лет! — говорю я и не знаю, что ей такое сказать, чтобы её немножко утешить. Она совсем съёжилась, сидит молчит. Мамочка говорит ей приветливо:
— Доктор, пойдёмте в другую комнату, там я вам всё расскажу про Ниночку.
— Нет! — Она выпрямляется, и голос у неё становится прежним. — Я ещё не закончила осмотр. — Она раздвигает мне глаза, нос, требует показать язык, просит у Мамочки ложку. Я показываю ей горло без ложки — меня Папа научил. — Ты умная девочка! — Она улыбается мне своей неправильной улыбкой. — И у тебя, наверное, хорошая память?
— Хорошая, — говорю.
— Расскажи мне, пожалуйста, чем ты болела, ведь ты, наверное, всё помнишь? — Она опять противно улыбается и откидывает голову назад.
— Я всё помню с двух с половиной лет, — говорю, — но я всё знаю про себя, мне Мамочка рассказывала: я болела в эвакуации ветрянкой, больше я ничем не болела.
— Плюс семь воспалений лёгких! — И она кивает откинутой головой.
— Воспаление лёгких — не болезнь, — говорю, — оно просто приходит, когда холодно, мне ставят банки — и оно уходит.
— Та-ак! — Она вдруг наклоняет голову, и я думаю: она сейчас будет бодаться. — Чем ты ещё болела, кроме ветрянки? — Она говорит быстро и отрывисто.
— Ничем, — говорю.
— А свинкой? Кто болел свинкой месяц назад? — Она ещё ниже наклоняет голову. — Я была у вас и лечила двух твоих сестер — ты заболела, наверное, на два, ну, на три дня позже!
— Она не заболела! — очень спокойно говорит Мамочка.
— Не может быть! — кричит Доктор. — Этого не может быть! Свинка одна из самых заразных детских болезней, они спят в одной комнате, я всё помню — она заболела!
— Она не заболела! — говорит Мама ей очень строго. Вдруг Доктор бросается на меня, больно тычет меня по всему подбородку, потом начинает мять мне шею, чуть меня не задушила, дура несчастная! Но Мамочка сделала мне знак, и я терплю. Доктор опять села, съёжилась, молчит. Мамочка спрашивает у неё: