— Ты что, совсем ничего не умеешь делать?!
— Ничего не умею, — говорит Володька.
— Тогда изобрази что-нибудь, ты же во что-нибудь играешь, — строго говорит Эллочка, отпускает его руку и быстро уходит.
Володька стоит — и такое у него глупое лицо, что хочется хохотать. Вдруг он поднимает не очень высоко руки, хмурится, надувает щёки — и как побежит по кругу около ёлки, и как завоет: «У-у-у!» Бежит и воет, и подвывает, и немножко наклоняется то туда, то туда. Все смеются и хлопают, и мне тоже сразу видно, что это самолёт. Он несколько кругов пробежал и остановился, и все ему хлопали, и пришла женщина, и подарила ему подарок. А я в это время немножко сержусь на Эллочку. Я знаю столько хороших стихотворений: «Мишка, Мишка, как не стыдно, вылезай из-под комода…», и «…В лес поедем к бабке Мирл по кривой дорожке», и «Он весел и счастлив от пят до макушки…», и много других, а она эту глупую курицу вспомнила!
Я разглядываю ёлку, она очень большая и очень красивая! И у всех весёлые лица.
«А теперь хоровод», — кричит Эллочка, она очень умная, и мне кажется, что она здесь лучше всех!
Она подбегает ко мне, хватает мой подарок, он куда-то девается, хватает меня за руку, я хватаю за руку Володьку, он тоже кого-то хватает за руку — нас очень много, получается большой хоровод, и мы все бежим, бежим, бежим, взявшись за руки!
И всё вокруг мелькает и сверкает — это так хорошо!
Сейчас пойду и посмотрю на куклу с закрывающимися глазами. Мне её подарили, я на неё тогда смотрела, и положила обратно в коробку, и поставила в шкаф. А сегодня я про неё вспомнила — надо посмотреть.
Иду, открываю шкаф, вынимаю коробку, ставлю на пол. Сняла крышку коробки — она там лежит с закрытыми глазами, мне это не нравится! Я сажаю её — она открывает глаза, у неё длинные ресницы, красивые волосы, красивое платье, но что-то у меня в груди не так. Я опять кладу её — она закрывает глаза. Тогда я быстро её поднимаю и ставлю на ноги, а на ногах у неё носки и туфли, я в тот раз это не видела. Она стоит на ногах с открытыми глазами, а я держу её за обе руки, потому что Мамочка сказала, что с ней надо обращаться аккуратно — она очень «бьющаяся»!
Я смотрю на неё, держу её за руки и не знаю, что с ней делать?! Сажаю её в коробке — она непонятно куда смотрит, а ресницы у неё, как у Анночки, длинные и наверх загибаются.
Когда я первый раз её смотрела, Мамочка спросила меня: «Тебе она нравится?» Я думала-думала и не знала, что сказать. Мамочка засмеялась и сказала: «Ты иногда её вынимай, посади и смотри — вдруг она тебе понравится!»