Гордиенко повел мощными плечами и сказал:
— Коль меня в кошевые выберут, то помощь вашему делу будет. Обещаю.
— Сколько сил у запорожцев есть, дабы нам в подкрепление прийти?
— Много войск выделить не сможем. Мазепа — прихвостень царев, под боком. В любой момент в спину ударить может. Да и московские полки в Киеве стоят, а помимо этого, как ты правильно заметил, Каменный Затон на левом берегу Днепра. В общем, тысяч десять сабель на Дон послать реально, это точно, а большего не жди, друг ты мой Кондрат.
— Погодите, браты, — отозвался Лукьян. — Раз такое дело заворачивается, то есть предложение как гетмана Мазепу к нам привлечь.
— Ну-ка, говори Лукьян, — заинтересовался Костя.
— Вы слышали про генерального судью Кочубея Василия Леонтьевича?
— Да, — сказал Булавин.
— Знаем, конечно, дружок Мазепы, опять таки личность сама по себе богатая и влиятельная, такого на кривой козе не объедешь, — добавил Костя.
Лукьян скорчил лицо как заправский заговорщик и пододвинулся ближе к друзьям:
— Конец их дружбе. У Кочубея мой побратим Петр Семерня служит. Так он говорит, что старый хрыч Мазепа закрутил любовь с дочкой судьи — Матреной, а та, его крестница, между прочим. Он даже свататься приезжал, да от ворот поворот получил и в ярости к себе умчался. Однако переписку с Матреной ведет, и встречи тайные полюбовные имеет.
— Вот же, греховодник старый… — удивленно сказал Кондрат.
— Дальше продолжай, — поторопил Костя.
— Так вот, все сношения их и шашни через Семерню идут, а он полюбовников, бывает, что и подслушивает. Мазепа говорит, что под руку Речи Посполитой отдаться готов, со Станиславом Лещинским через иезуитов переписку ведет, да с королем шведским. Русский царь Карла у Смоленска караулит, и если швед на Украину повернет, то выбор у Мазепы невелик, или разорение всего края, или договор с бывшим врагом. А раз так, то гетман уговаривает Матрену с ним бежать, и обещает ее польской дворянкой сделать. Ну, а Кочубей, тем временем на него в Москву доносы пишет, подозревает что-то. Только вряд ли ему там поверят, царь Петр гетману дюже верит, и мало что в наших делах понимает.
— Надо узнать точно, когда у гетмана с Матреной следующая встреча. Подловим голубков и поговорим с Мазепой по душам. Если он, в самом деле, готов против царя пойти, то можно убыстрить события. За ним тридцать тысяч реестровых сабель, и это сила немалая, — сказал Булавин.
— Сделаем, — пообещал Лукьян. — Мы с Семерней постоянно письмами обмениваемся.
Костя Гордеенко задумался и, что-то решив, высказался:
— Может получиться. Многие Москвой недовольны и вольности хотят. Из гетманских казаков лично Мазепе преданных только половина, а то и меньше. Остальные на Сечь смотрят или на своих полковников. Если гетман сам царю изменит, то треть с ним пойдет, не больше, а если с нами заодно, то почти все полки присоединятся.