Все это я видел в приоткрытое окно со второго этажа, и никакого особого значения приезду новых людей, похожих на черкесов, не придал. В последние деньки, в войсковой избе столько народу перебывало, что поневоле никакого внимания на это уже не обращаешь. Охрана пропустила гостей, значит так и надо. Но здесь случай был особый, так как меня вскоре вызвали к атаману.
Непонятно, зачем я отцу понадобился, но лишних вопросов в голове не возникло. Я вошел в помещение, где проходили все советы руководителей Войска, и где заседал войсковой атаман. Только оказался внутри, как сразу же попал в крепкий замок из двух сильных рук. Первая реакция, конечно же, недоумение. Вторая, легкий испуг и, не долго думая, я саданул правой ногой, обутой в сапожок с окованным задником, в ногу того человека, который меня схватил.
— Вишь ты, подрос как, — услышал я гулкий бас и оказался на вытянутой руке перед грудью того пожилого здоровяка, который командовал только что прибывшими всадниками.
— Что же ты, — донеслось следом от отца, который сидел в своем кресле, и весело посмеивался, — дядьку родного не признал? Чуть что, так сразу пинаться. Нехорошо.
Действительно, передо мной оказался Петр Афанасьевич, старший из четырех братьев Булавиных, который находился на службе турецкого султана, проживал в городке Ачюев и считался кубанским казаком. Теперь-то мне стало понятно, кто к нам в гости заехал и, после того как меня опустили, я шмыгнул носом и сказал:
— Извини дядька Петр. Не признал, да и как же тебя узнать, если я тебя видел всего раз, да и то, когда мне четыре года было.
— И то, верно, — пробасил дядька и кивнул себе за спину. — Знакомься, тетка твоя, Ирина, жена моя.
Я посмотрел на второго гостя в комнате, молодую и весьма привлекательную брюнетку лет семнадцати с большими красивыми глазами, одетую, как и парни на площади.
— Здравия вам, тетушка, — кивнул я подбородком.
На незнакомом языке девушка что-то быстро ответила и, блеснув белоснежными ровными зубками, мило улыбнулась, а Петр Афанасьевич, слегка хлопнул меня по плечу и пояснил:
— Она черкешенка и наш язык пока плохо понимает.
— А что она говорит?
— Рада, что обрела новых родственников.
В разговор снова вступил отец:
— Ну, раз все знакомы, то поехали к нам домой? Ты как Петр?
— Сначала дела, брат. Я не один и не просто так приехал.
— Что же, давай поговорим…
Все присели за стол, отец вопросительно посмотрел на Петра Афанасьевича, и старший Булавин спросил:
— Ты письмо Хасану-паше и мурзе Сартлану писал?
— Было такое, — согласился Кондрат. — С Василием Борисовым отсылал.