— И у нас тоже все такие мумии, — недовольным тоном сказала Шаня, — совсем мало симпатичных личностей. Однако, пойдем, что тут сидеть.
Женя проворно вскочил, ловко взял ее книги и пошел по аллее рядом с Шаней. Шаня посматривала на него и любовалась его бодрой и красивой походкой.
— Зайдем в наш сад, Женечка, погуляем, — просительно сказала она.
— Право, Шанечка, — нерешительно начал Женя.
— Ну, хоть на полчасика! — нежно говорила Шаня и заглядывала в его лицо молящими глазами.
— Шанечка, мне домой пора.
— Боишься маменьки? — лукаво спросила Шаня, нагибаясь совсем близко к лицу Жени.
Женя обидчиво покраснел, а румяные Шанины губы дразнили его милой усмешечкой.
— Вовсе не боюсь, а будут беспокоиться.
— Ну, как хочешь, — грустно сказала Шаня и отвернулась.
— Ты, Шанечка, такая прелесть, что тебе ни в чем нельзя отказать, — нежно сказал Женя.
— Ну вот и спасибо, милый Женечка, — воскликнула Шаня, поворачиваясь к нему с радостной улыбкой, — а то некогда! Тюфяк!
Она хлопнула его по пальцам загорелою рукою и с мальчишескими ухватками запрыгала по дорожке.
— За тобой, Шанечка, я готов идти на край света, — только как бы тебе самой не влетело.
— Ну вот, очень я боюсь. Волка бояться — в лес не ходить.
— Видишь, Шанечка, как я тебя слушаюсь: мне бы надо было еще в одно место, а я с тобой иду.
— Какое место? — живо спросила Шаня.
— Да тут гимназист есть больной, из нашего класса. Степанов. Он — бедный. Положим, у меня самого в кармане сегодня не густо, но все-таки… может быть, он нуждается, — не могу же я не помочь!
— Какой ты добрый, Женечка!
Женя самодовольно улыбнулся, но постарался принять равнодушный вид и с медленной важностью промолвил:
— Ну, пожалуйста, — я не люблю комплиментов.
— Но, — робко сказала Шаня, — ведь к нему можно после.
— Это уж решено, Шанечка, — великодушно ответил Женя, — к нему вечером, теперь — к тебе. Я не умею тебе отказывать. Вообще я не люблю подчиняться чьим-нибудь капризам, но ты, Шанечка, другое дело.
— Я — другое дело! — крикнула Шаня, запрыгала и завертела Женю.
— Тише, тише, безумная, ведь здесь люди ходит, — унимал Женя, отбиваясь.
Шаня вытянула руки по швам и замаршировала по-военному.
— Ах, Шаня, когда ты отстанешь от этих манер.
Шаня повернулась к нему с покорной улыбкой.
— Ну, ну, не сердись, не буду. Никогда больше не буду. Евгений Модестович, — шаловливо шепнула она и нежно прижалась к Жене.
Женя быстро огляделся, — никого не видно, — охватил Шаню и неловко, по-детски, чмокнул ее в щеку. Глаза его засверкали. Шаня отодвинулась.
— Что за вольности! — стыдливо шепнула она, поправляя под шляпкой разбившуюся косу, и вдруг весело, но слишком нервно рассмеялась.