— Возможно, вам покажется забавным, — сказал он, — но раньше, когда в этих краях не ведали культа моря и солнца, наши предки строили свои дома глухими стенами наружу.
— Сейчас все по-другому, — заметила Каран. — Наоборот, люди платят большие деньги, чтобы иметь вид на море.
— Эту комнату мой отец перестроил из бывших служебных помещений, а прислугу мы переселили в другое крыло.
— Красивая комната, — согласилась Каран, разглядывая резные карнизы окон, стены, обитые бирюзовой парчой, и розово-серый узор ковра.
— Мы сейчас, как вы понимаете, находились в женской комнате, — сказал дон Рамиро, внимательно глядя на Каран.
— В женской комнате? — переспросила она.
— Она отделана в женском стиле. Отец предназначал ее для матери.
— Вы хотите сказать, что испанские мужчины предпочитают суровое убранство — темную мебель и обитые кожей стены?
— Да, что-то вроде того. Наш дом в Альмерии как раз в таком стиле, хотя для женщин там есть несколько прелестных светлых комнат.
Она не понимала, зачем он все это ей рассказывает.
— Но идемте же со мной, мы еще не осмотрели весь дом.
Он устроил для нее целую экскурсию по помещениям первого этажа, в некоторых из них мебель была еще накрыта чехлами.
— Слуги только начали приводить дом в порядок, — объяснял он. — Через неделю или немногим больше все будет готово, вот увидите. — С этими словами он посмотрел на нее и ласково улыбнулся.
Каран с трудом подавила невольное желание сравнить дона Рамиро с агентом по недвижимости, который показывает дом возможному покупателю. Вслух она восхищалась всем увиденным, как и следовало в таких случаях.
Потом они вернулись в элегантную гостиную, и, когда она еще раз подошла к окнам полюбоваться морем, дон Рамиро встал рядом и взял ее за руки.
— Все это и многое другое, чем я владею, может стать твоим, Каран, — тихо произнес он.
На мгновение она потеряла дар речи.
— Я хочу взять тебя в жены, — почти бесстрастно продолжал он.
— Но… я из Англии, — заикаясь, пробормотала она.
— Какое это имеет значение? Разве для тебя важно, что я испанец?
— Но ваша семья? Они наверняка представить себе не могут, что вы женитесь на иностранке.
— Мой отец умер, и теперь я глава семьи. Моя мать хочет только одного — чтобы я был счастлив. Вы пока еще не подружились, но она считает, ты будешь хорошей женой.
— Но, дон Рамиро, вы ведь меня совсем не знаете. Мои родители в Англии, они не богатые и далеко не аристократы.
— Это не важно. Сам я достаточно богат, и деньги меня не волнуют. — Он вдруг улыбнулся. — А что касается аристократического происхождения, то мой прадед женился на крестьянке из Мурсии. Она была неграмотная, не умела ни читать, ни писать, ходила босая, пока он не купил ей башмаки, и это не помешало ей стать самой блестящей дамой нашего рода.