Андо слушал внимательно, а Оцуки весь «горел».
— Ты достойный учитель, — сказал он. — За всем, что ты говоришь, кроются огромные, неисчерпаемые возможности для Человека. Следовательно, избавляться от болезней, развивать способности, создавать свою форму и менять ее можно самому?!
— Да. Для этого есть «иглы» внешних воздействий в виде «мировоззренческих» тонизаторов, интеллектуальных направленностей действий, погодных и климатических условий, слов и кулаков. Эти «иглы» существуют для всех и у всех. Но «втыкать» их в себя можно беспорядочно и стихийно, а можно действовать так, что каждое соприкосновение двух миров будет результироваться созиданием. В моем понятии Дзен — это такое соприкосновение двух миров — внутреннего и внешнего, когда каждую секунду следует соответствие. С прекращением соответствия наступает смерть.
— Удары, ведущие к окостенению и отрицанию, — пробормотал Андо. Было заметно, что он болен и эта тема его волнует. Там, далеко была родная Япония. Доживет ли до возвращения? — Значит ты знаешь природу болезней и смерти…
— Почему ты принял слово Учитель как должное? — торжественным и официальным тоном сказал Оцуки.
— Мы все учителя друг друга, — твердо ответил я. — Так как из понятия «игл» каждый тонизирует другого при контакте общений.
Оцуки и Андо сошли на землю, сели на пятки и глубоко в Ваджрасане поклонились мне. Я тоже опустился на колени и поклонился им. Мы расстались. Последующие встречи были обеспечены, так как меня интересовали возможности мастеров Востока, а моих собеседников увлекли знакомые и присущие их культуре темы.
Меня радовало то, что я нашел все-таки людей, культура которых имела то же направление. Они понимали, следовательно я способен сделать второй шаг. Мало кто осознает, что можно иметь «семь пядей во лбу», обладать феноменами и не найти общего языка с другими. Поэтому от особенных людей требовали чуда. Чудо это должно быть зримым. Удивительно! Не нюхаемым, не слышемым, не обоняемым, не вкушаемым, не осязаемым, а зримым… Да, догмат зрения велик. Ну, а что, если чудо будет за пределами этих органов восприятия. Тогда нет контакта. Тогда и говорить не о чем. Отсюда понятны мои переживания по поводу энергоинформационного видения. Это «зрение» иной природы. Его нельзя видеть, слышать, щупать, нюхать. Люди будут срываться в этом месте. «Покажи чудо!» — будут говорить они и удивятся, если их в ответ попросить сделать зримым то, то они слышат. Зрением нельзя слышать, а слухом — видеть. Но тупая диктатура зрения заключается в том, что новое непременно должно быть видимым.