Глава 1
Контакт двух космосов
Человек, появляясь на свет, мягок и податлив, а когда умирает — негибок и тверд.
Все живые твари, деревья и травы, когда рождаются, податливы и нежны, а когда умирают, становятся сухими и ломкими.
И потому тот, кто мягок и податлив, идет дорогой жизни,
Тот, кто негибок и тверд, идет дорогой смерти.
Лао-Цзы
— Зачем тебе астрология? — удивилась Вера в библиотеке. «Прощупывал» я осторожно, так как астрология была в изгое.
— Интересно знать о живых телах, находящихся на расстоянии, а не вблизи.
— Живых?! Насколько я осведомлена, в астрологии речь идет о планетах…
— «Лицом к лицу — лица не увидать. Большое видится на расстоянии», — писал Сергей Есенин. Земля тоже живая.
— Так ты скажешь, что камень тоже живой. И что это тебя тянет на отжившие науки? Ты еще алхимию воскреси.
Я смешался в себе и замолчал. У меня, в моем мире не было той жесткой и заносчивой уверенности. В меня входило так много информации и каждая была значимой.
Не пора ли начать проверку?! Действительное имеет ту прелесть, что четко разделяет реальное. Одна часть реального живет и строится внутри. Она дает слабое отражение в сознании. Сон, галлюцинации, боль… Другая реальность определена вовне. Она вовсю заявляет о себе в зрении, слухе, обонянии, осязании, вкусе.
Действительное! Не многие из людей могли вкусить его. Суть действительного в совпадении внутреннего и внешнего.
Не являюсь ли я сам таким же «глухарем», как вся масса людей? Самоуверенность каждого человека предопределена сознанием, а точнее, теми конструкциями, которые стали теперь заседателями в суде сознания.
— Ты никогда не смотрел на меня так, — подняла голову Вера. — Твой взгляд проходит насквозь… Я словно ничем не прикрыта… И внутри: в голове, в теле…
— Извини. Задумался.
— Это что, способ твоего мышления? — глаза Веры были широко раскрыты, но опыт общений давал ту устойчивость, средствами которой человек «держит марку» в неожиданной ситуации.
— Судя по всему, думать я до сих пор не научился. Хотя стараюсь искренне. Экран сознания выкидывает вон двухполярные законы, как только я их ставлю в основу конструкций ума. Битва это, а не мышление, — я повременил, пока Вера прийдет в успокоение. — Не знаю, удастся ли мне когда-нибудь научиться играть в те прятки, которыми увлечены люди, называя это мышлением.
— Ну, Ленский, ты оригинал. Востока начитался. Что теперь будешь заказывать? — протянула она бланк заказа. — Опять будешь читать Восток?
— Нельзя читать Восток. Сознание человека — это окно, но с жесткими ячейками. Через них проваливается то «чтиво», которое удовлетворяет условиям ячеек и их конструкции. Остальное — как о стенку горохом.
