Впрочем долгое время я радовался тому, что никто не видит и не слышит мои возможности. Однако теперь я радовался тому, что есть те, которые их воспринимают. Им знакома технология. Им знакома культура биоэнергетической сферы.
Сгрудившиеся на слиянии двух речек тополя уже отливали вечерним оттенком. Эти гиганты питали окружающий воздух тонким ароматом листвы. Они, как братья-богатыри слились в едином движении, определение которому — жизнь. Андо, наверное, часто медитировал на них, так как вот эти два крайних носили далекую-далекую тоску. А вот эти три тополя, стоящие ближе к околышку слияния речек, несли в себе привкус кукурузы, галечно-песчанистой земли.
— «Наверное, чеченцы живут в тех домах за огородом», — посмотрел я в сторону спрятавшихся домиков, — «Даже деревья Талгара принадлежат чужим и далеким уголкам Земли».
— Я тебя уже целый час разыскиваю, — спешно подошел Абдыбай и торопливо сел на камень возле говорливой воды. Пришедший с ним молодой чеченец остался стоять.
— Нужна помощь. Невесту надо украсть, — продолжал разгоряченный друг.
— Когда? — спросил я, разглядывая покрасневшего жениха.
— Сегодня ночью.
— Любовь — занятие возвышенное, — сказал я, — Но ночью будет дождь.
Абдыбай глянул удивленно на чистое небо и сказал:
— Не удивительно, если ты его сам вызовешь… Чеченцы тебя уважают за бесстрашие… И с каких это пор ты стал о каком-то дожде говорить, когда речь идет о любви!?
— Не суетись. Ты же знаешь, что я согласен.
Адыбай энергично поднялся.
— Брать невесту будешь ты. Она тебя знает. А то приведешь какую-нибудь старуху.
— Вы что опозорить меня решили? Что значит «приведешь»? А где кони?!
— На машине будем воровать, — гордо сказал юноша.
— На «Победе».
— Жаль, — буркнул я и поднялся от смеющейся воды, уже потемневшей в вечерних сумерках.
— Мы можем тебе достать коней, если ты так любишь показуху, — хихикнул Абдыбай.
— Не в «показухе» кража невесты, а в обычае. И потом, что это за аргумент: «чеченцы тебя уважают»?
— А в том, что если братья и отец догонят, то убивать в первую очередь будут тебя.
— Это меня успокаивает, — пошел я по откосу, образующему склон реки.
Тут же, на обочине дороги, стояла «Победа».
— Ваха, — протянул мне руку шофер, — Абдыбай наш друг.
Мы сели в машину и вскоре выехали на темные ухабистые улочки Авата. Машина ехала с выключенными фарами, что достаточно меня смешило. Еще светила яркая луна над утопающими в дрему горами, но тучи быстро надвигались с запада.
— Подождем, — сказал Ваха. — Время еще не подошло.
Мало кто из молодых чеченцев курил и пил. Они уважали старинные обычаи. Свиное сало тоже считалось греховным. Но Коран читал не всякий. Эта священная книга была редкостью для них. Да и найти ее можно было у муллы только на арабском языке. Чеченцев и ингушей я душевно уважал. В их обычаях говорил голос гор.