— Скажи, и как ты собираешься оправдываться перед кодексом рыцарей Меча и Света? Ты, предатель!
— Я ехал с вами не как рыцарь, а как ученый и маг. Я не видел никакого смысла в дальнейшем моем пребывании вместе с твоим отрядом. И счел правильным отправиться в Степи, где добросовестно помогал все эти годы в обучении молодежи. Я не рыцарь и ваш кодекс надо мной не властен!
Глаза Рокота сузились:
— Добросовестно помогал в обучении, говоришь? В обучении чему? Предательству и шпионажу? Как ту свою "сестренку", которую мы оставили диким зверям в Лесу? И что это за милые дети приехали с тобой? Новые шпионы? Это их ты обучал все эти годы?
Стел побледнел как мел при упоминании о его "сестренке" Рани, но промолчал.
— С тобой мне еще предстоит разобраться! Я сообщу Ериху, кто был истиной причиной провала Лесных Походов! — резко закончил Рокот.
В этот момент огромный колокол на вершине дворца ударил два раза, знаменуя начало вечера.
— Смотр этот! — с досадой произнес Рокот. — Мы еще встретимся. Только попробуйте покинуть Ерихград — вас тут же убьют. Я предупредил. До встречи! — и он поскакал по направлению к дворцу.
Несколько минут все стояли, не в силах пошевелиться.
— Что теперь делать? — запинаясь, произнесла Эля. Во рту у нее пересохло.
— Ничего. Сейчас мы ничего не сделаем. Поехали к моей маме? — спросил Стел.
— Твоя мать живет здесь? — удивился Шелл.
— Да.
— А это не опасно? — забеспокоилась Эля.
— Ей они ничего не сделают — она праведная горожанка. А мы хотя бы еще одну ночь переночуем по-человечески, — Стел оседлал своего скакуна и уверенно направился по знакомым с детства улочкам.
Подъехав небольшому аккуратненькому домику, выбеленному мелом, Стел остановил своего коня и обернулся на спутников:
— Только смотрите, маме ни слова! После похода я отправился в Каменку, где и встретил вас. В Ерихграде мы лишь для того, чтобы молодые степняки знакомились с культурой. Вопросы есть?
Эля и Шелл согласно кивнули.
После этого все трое спешились. А Стел осторожно постучал в деревянную дверь, за которой тут же послышались шебаршение и возня.
— Кого это ко мне, на ночь глядя, несет! — раздался довольно-таки приятный старушечий голос.
Лесса, а именно так звали мать Стела, наконец-таки открыла дверь и теперь пыталась осветить тусклым светом керосинки лица незваных гостей.
— Сынок, — ее голос задрожал, она выронила было лампу, но Эля успела ее вовремя подхватить. — Сынок! — старушка обняла своего сына, которому едва до плеча доставала. — Живой! Я же знала, что живой! Шесть лет не видела! — она утирала слезы радости, робко и нерешительно касаясь другой рукой его щеки. — Ты вернулся?