Наступил такой момент, когда энергия стала переполнять Белю, когда на миг ей самой захотелось превратиться в огонь, сжигая все на своем пути, не зная границ и преград. Сгореть. Быстро и ярко. И не оставив следа. Лишь боль и разрушение тем, кто не умеет быть истинно свободным! Разве огонь может задумываться о последствиях? Он просто есть. Он просто жив. Он просто-напросто стихия.
Теперь пришла очередь разума обуздать переполнявшие ее чувства и силы. Она заставила накопленную энергию стекать в Землю, отдавая ее всю, без остатка, до последней капли. Потом вновь и вновь она открывала объятья навстречу пожару и отдавая силы земле. Став своего рода проводником, как и остальные ведьмы, про которых Белянка в данный момент даже не вспоминала, она снова и снова принимала на себя удары стихии, не пропуская его к деревне. Чувство времени и пространства покинули ее, верх и низ смешались в едином потоке. Она абсолютно перестала осознавать происходящее, когда все внезапно прекратилось.
Она робко осмотрелась — впереди было сплошное пепелище, позади — нетронутый лес, как ни в чем не бывало задорно и радостно шелестевший листвою на ветру. Обессиленная, Белянка медленно опустилась на землю, с волос на лицо слетали хлопья пепла, привкус гари и сажи отравлял глотки свежего воздуха, которые она делала часто и быстро, постепенно приходя в себя, ощущая себя единой, цельной и отделенной от безумных стихий. У нее не было совершенно никаких сил чувствовать. Она могла только глотать этот обгорелый измученный воздух. Чьи-то теплые руки подняли девушку за локти и бережно повели в строну Деревни. Белянка узнавала тетушку Пшеницу, словно сквозь пелену или дым. Скорее дым, застилавший глаза от света дня. Необычно мягкая постель, чужие, незнакомые запахи, смешивающиеся со стойким запахом гари и сон без сновидений, затопивший ее бесконечным туманом. А может, все-таки дымом?..
Реальность оглушительным всплеском вырвала Белянку из тягучих объятий сна. Голова раскалывалась, как после веселого и продолжительного праздника. Не было ни одной мысли. Постепенно затуманенный взгляд стал проясняться, а мысли приобретать свои привычные формы: "Где я?"
— У нас дома, — ответил ей довольно высокий мужской голос.
— Русак? — Белянка приложила руку к пылающему лбу.
В ее глазах явно читалось недоумение.
— Ты просто вслух спросила, — пояснил он. — Вы останавливали Лесной Пожар. Тебе стало плохо. Матушка привела тебя к нам, — парень явно осуждал мать за неразумное поведение.
— Так мы остановили пожар? — она явно начала что-то припоминать.