Она старалась изо всех сил, но уже через десять минут поняла, что придется бросить свое занятие. Обычно с учетом товара она легко справлялась за полчаса, но в это утро никак не могла сосредоточиться. Голова ее была занята мрачными мыслями о предательстве, а в душе кипел гнев.
Как она могла быть такой глупой и влюбиться в этого дьявола? Итак, Макнейлы никогда не пропадут. Ну что же, вот вам наивная дурочка, которая явно не способна за себя постоять. Неужели она так легко поддалась искушению потому, что была всего лишь доверчивой деревенской девчонкой с гор, которая все еще верила в предания своего народа? В сказки о волшебстве, о верных возлюбленных и старухах, которые могут предсказывать будущее. Ей хотелось верить, что Райан Хайнд — это тот мужчина, которого судьба предназначила ей в мужья, и именно поэтому она так безрассудно влюбилась в него и сама оказалась своим врагом…
Рука судьбы, которая свела их, приняла облик подростка, стремительно мчавшегося по тротуару на роликовых коньках, пугая прохожих.
Катрионе удалось вовремя отскочить в сторону, чтобы не оказаться сбитой с ног, и удар пришелся сбоку. Но зато она столкнулась с высоким незнакомцем, который в эту секунду выходил из дверей агентства по недвижимости.
Его руки крепко схватили ее, и она пробормотала извинения узлу его шелкового галстука, поскольку это было единственное, что она видела в тот момент.
— Извините… мне очень жаль, что так получилось.
Низкий, звучный голос дружелюбно ответил:
— А мне нет. Это самое приятное событие за сегодняшний день. Вы можете падать в мои объятия каждый раз, когда захотите.
Она уже собиралась решительно сказать ему, что вполне способна стоять на ногах самостоятельно и что нет необходимости так крепко ее держать, но когда подняла голову, то передумала. Он был потрясающе красив! Взгляд живых светлосерых глаз под темными, насмешливо изогнутыми бровями поразил ее. При виде этого лица перед глазами невольно возникали картины романтических любовных свиданий под звездными небесами в безлюдном уголке.
— Вы не ушиблись? — с беспокойством спросил он.
От звука этого голоса по телу Катрионы снова пробежала дрожь, и она попыталась покачать головой. Она чувствовала исходивший от него тонкий аромат лосьона, запах свежей, ослепительно белой сорочки.
До ее слуха доносился шум машин, которыми была заполнена улица в час пик, вокруг сновали прохожие, спешащие по домам после рабочего дня. И только они вдвоем стояли, словно в пустыне, пораженные и не в состоянии вымолвить ни слова.
Он по-прежнему смотрел ей прямо в глаза, и во рту у нее пересохло.