поколений назад отмечали экспансию арабов, но тем ярче они свидетельствуют как об
упорной воле вождей, так и о качестве военной машины, которой они располагали.
Проводя активную завоевательную политику, Каролинги столкнулись с немалыми
трудностями. В частности, нередко они были вынуждены сражаться вдали от
материальных баз, составлявших их мощь, вдалеке от центра своих владений, расположенных между Рейном и Маасом. Им приходилось сталкиваться с народами, воинские обычаи которых сильно отличались друг от друга, и приспосабливаться к
каждому противнику. Правда, франки имели численное превосходство в людях и
средствах; к тому же политические образования, на которые они нападали, часто были
непрочными, ослабленными распрями; трудно было бы объяснить внезапное
исчезновение лангобардской монархии, не принимая во внимание ту борьбу, которую уже
давно вели лангобардские короли со своими герцогами; именно интриги мусульманских
правителей Испании, не желавших подчиняться кордовскому эмиру, позволили Карлу
Великому распространить франкское влияние к югу от Пиренеев; завоевание Саксонии
стало возможным в результате раскола саксов на два лагеря: с одной стороны, господствующий класс, почти сразу же признавший власть Карла, а с другой – люди
низших сословий, свободные и полусвободные, ненавидевшие иноземных завоевателей.
Наконец, в процессе экспансии дипломатия иногда играла не менее значительную роль, чем собственно военные действия.
Наряду со слабостью противников и сложной политической игрой успеху
экспансионистской политики франков способствовали и личные качества трех государей: если ничто не доказывает, что Карл Мартелл, Пипин Короткий и Карл Великий были
гениальными и вдохновенными стратегами, то отрицать их незаурядную физическую и
моральную силу, истинное военное рвение у нас нет никаких оснований. Кроме того, они
умели увлекать за собой людей, использовать собственную клиентелу и знать, которые
более или менее охотно или оказывая сопротивление, постепенно втягивались в
политическую систему Франкского государства.
Благодаря капитуляриям, мы обладаем более точными сведениями о военной
системе Каролингского государства на рубеже VIII-IX вв. и, прежде всего, о наборе войск: каролингский монарх обладал властью приказывать, запрещать и карать, которая
называлась