(bannum), давала ему, в частности, право призывать в армию всех своих
подданных, включая жителей только что покоренных областей; практически же
поголовный призыв в армию становился необходимым только в случае вражеского
вторжения и лишь в той части королевства, которой непосредственно угрожала опасность.
Этот всеобщий призыв к оружию (lantweri) предполагал смертную казнь в случае
уклонения, если вторжение действительно произошло.
В течение долгого времени формулы призыва на воинскую службу оставались очень
нечеткими – несомненно потому, что в случае необходимости на зов откликалось
довольно много людей. Но уже с 806 г. формулировки становятся более строгими: проводится различие между простыми свободными людьми, обязательства которых
ограничены, и вассалами, подчиненными прямо или косвенно королю, епископами, аббатами, аббатисами, графами и сеньорами, на которых само их положение накладывало
очень строгие обязанности. К примеру, постановление 807 г. предписывает, чтобы «все
живущие по ту (западную. – Примеч. пер.) сторону Сены несли воинскую службу. В
первую очередь в войско должен прибыть тот, кто владеет бенефициями. Затем должен
прибыть в войско всякий свободный человек, владеющий пятью мансами. Таким же
образом должны поступать и те, кто владеет четырьмя и тремя мансами. Если же будут
два человека, каждый из которых владеет двумя мансами, то один из них должен
снарядить другого, и пусть наиболее способный прибудет в войско. Что касается людей, которые владеют половиной манса, то пятеро таких людей снаряжают шестого. А те, кто
считаются бедными и не имеют ни раба, ни собственной земли, стоящей (лакуна) солида, должны впятером снарядить шестого <...>. И каждому шестому вышеуказанные пятеро
безземельных бедняков совместно должны выдать 5 солидов»[56]. Эта система
«снаряжающих» (aidants) и «воюющих» (partants), которые, как предусматривалось, могли
меняться местами, при всей ее сложности оставалась в силе при Людовике Благочестивом
и даже была введена в Италии в годы правления Лотаря I (капитулярий 825 г.).
Отсутствие списков, в которых, согласно акту Людовика Благочестивого от 829 г., по
всем графствам должны были перечисляться люди, подлежащие призыву на воинскую
службу, делает невозможным точный подсчет количества воинов, которые могли быть
мобилизованы. Г. Дельбрюк, Ф. Лот и Ф. Гансхов сошлись во мнении, что даже в зените