Чувствовалось, что он слишком самоуверен и властен. То, как он подошел к ее машине и решительным жестом взялся за дверцу, могло показаться простой вежливостью и обходительностью, но Молли оценила это как унизительный акт мужской агрессии, невысказанную команду выбраться вон из машины.
Если бы она уже не опустила ногу на землю, то решительно отказалась бы подчиниться и осталась бы за рулем, но, сделав первое движение, уже не могла пойти на попятный.
Она все же не позволит ему думать, будто он здесь командует.
Выпрямившись во весь рост, Молли набросилась на незнакомца:
— Вы отдаете себе отчет в том, что это частная дорога?
Судя по удивленному лицу, подобное заявление застало его врасплох. Он хмыкнул и хмуро осмотрел Молли с ног до головы.
— Частная дорога, по которой вы ехали слишком быстро, — тем же тоном парировал он.
Его голос подобен густому темному шоколаду, почему-то подумалось Молли. Очень горькому, густому и темному шоколаду. Она всегда была весьма чувствительна к голосам, а этот… Она нервно вздохнула и прочистила горло. Этот…
Прекрати, предупредила она себя. Этот мужчина вовсе не твоего типа. Тебе не нравятся черноволосые, чернобровые, сексуально притягательные красавчики. Никогда не нравились. К тому же его самоуверенность и едва ли не барское стремление повелевать…
— Я ехала медленно, — не совсем честно возразила она, затем добавила, опираясь на собственную железную логику: — И вы обязаны были заметить меня…
— Я заметил, — хмуро согласился он и с нажимом присовокупил: — И остановился.
— Я тоже.
Взгляд, который он бросил на бампер ее небольшой машины, заставил Молли залиться краской гнева.
— Это частная дорога, — снова начала она. — Я имею разрешение владельца…
— Неужели?
— Да, имею. Я работаю в «Фордкастерской газете».
— Неужели? — мягко повторил он, но Молли отчетливо уловила в его словах плохо скрытый сарказм.
— Да, именно так, — подтвердила Молли. Тряхнув головой, она храбро соврала: — А владелец этих земель — мой личный друг.
Темные брови приподнялись, в голубых глазах внезапно блеснуло насмешливое удивление.
— Позвольте усомниться, — медленно протянул незнакомец. — Видите ли, я — владелец этих земель, и эта частная дорога — моя частная дорога.
Рот Молли открылся и снова закрылся. При всем своем нахальстве она ничего не сумела возразить.
— Вы лжете, — злобно заявила она, едва вновь обрела дар речи. — Эта дорога ведет на ферму Эджхилл, на ферму Лоусонов.
— Да, на ферму Эджхилл, но она не принадлежит Лоусонам. Она принадлежит мне. Лоусоны — мои арендаторы.
— Я… я вам не верю, — только и смогла пробормотать Молли.