— Видишь, Раф, Шарлотта согласна, что мы должны сопровождать тебя в Лондон, когда ты поедешь туда в марте с капитаном Фитцджеральдом! Она согласна, что мы не должны засыхать здесь!
— Я не говорила этого! — запротестовала Шарлотта, но тут же спохватилась: возможно, и говорила. — Ты собираешься весной в Лондон, Раф, — сказала она, понимая, что он по-своему, неумело, по-мужски пытается найти способ сблизиться с сестрами. — Насколько мне известно, девочки никогда не покидали имение. Думаю, будет жестоко отказывать им в этом коротком путешествии.
— Да, Раф, — радостно подхватила Николь, — именно жестоко. Не говоря уже о том, насколько опасно предоставлять нас самим себе. Ты и понятия не имеешь, в какую неприятность может попасть Лидия, если она решит напроказничать.
— Николь! — в смущении воскликнула Лидия, всегда такая спокойная и благонравная.
Шарлотта улыбнулась, прикрываясь салфеткой. Николь определенно знала, как подбросить кошке мышку, когда хотела добиться своего. Совсем как ее брат.
— Пожалуйста, Раф! — взмолилась Николь, молитвенно сложив ладони и заискивающе глядя на него. — Шарлотта права. Мы никогда нигде не были.
Шарлотта ожидала, что Раф решительно воспротивится, но после первой вспышки он в основном глядел на нее сквозь прикрытые веки, словно глубоко задумался. А затем улыбнулся, довольно зловредно, как ей показалось.
— Только если Шарлотта согласится сопровождать вас и оберегать от всяких неприятностей. Как, Шарлотта?
— Это будет неуместно, — быстро ответила Шарлотта. — Не говоря уже о том, что почти невозможно, по крайней мере, что касается последнего.
— Ах, но сейчас ты ошибаешься, Чарли, потому что это возможно. И даже вполне. Ты знаешь, я получил письмо от матери, в котором она сообщает, что остановится на время сезона в моем особняке на Гросвенор-сквер, поэтому твое присутствие будет вполне уместно. Более того, я соглашусь только при этом условии.
Итак, теперь Шарлотта собиралась снова отправиться в Лондон и поселиться на этот раз в особняке герцога на Гросвенор-сквер, а не в тесном домике на Хаф-Мун-стрит, который ее родители лишь и смогли позволить себе снять для ее единственного сезона четыре года назад.
Хотя официально сестер еще не следовало вывозить в свет, Рафа могли засыпать приглашениями на балы и рауты, в личную ложу герцога на театральные представления и, возможно, вручить пригласительный билет в Олмак. Не то чтобы Шарлотта ожидала, что эти приглашения будут относиться и к ней, но это было вполне вероятно. В конце концов, она будет находиться в особняке вместе с герцогом, явно считаясь гостьей его матери, поэтому игнорировать ее будет трудно.