С легкой тревогой она подумала о том, как много потеряют дети, когда граф уедет.
Когда Дэвид и Люси услышали о том, что ужин для них будет прислан прямо из замка, они так обрадовались, что не стали даже жаловаться на то, что их не берут с собой.
Поскольку обычно они играли в саду целый день, ужинать они привыкли в своей ночной одежде.
Минерва помогла Люси умыться и надеть халат и только потом отправилась к себе переодеваться.
Только тут она впервые подумала о том, что ей нечего надеть на званый обед.
У нее было два вечерних платья, которые она сама сшила из дешевого муслина для того, чтобы ужинать с отцом.
Платья эти не раз бывали выстираны и выглажены и стали чуть тесноваты, потому что девушка успела немного подрасти с тех пор, как шила их.
Но ничего другого у нее не было.
Что ж, подумала Минерва, если она будет выглядеть как нищенка, граф сам виноват — незачем было приглашать ее.
Придется ему смириться с тем, что есть.
Впрочем, у Минервы была одна красивая вещь — голубой кушак под цвет ее глаз, который девушка повязала на свою тонкую талию.
Хоть Минерва и жила в самом глухом уголке Норфолка, она все же понимала, что ее платья давно вышли из моды.
Прекрасные леди, с которыми граф проводил время в Лондоне, носили платья с пышными юбками и широкими рукавами.
По сравнению с ними Минерва выглядела простушкой.
Впрочем, с этим она ничего не могла поделать, а потому, как можно искуснее уложив волосы в прическу, девушка спустилась вниз.
Она увидела, что дети невероятно рады только что прибывшему из замка ужину.
Его привезли в удобной карете, которая должна была отвезти в замок Минерву.
В корзинках стояли два судка, со всех сторон обложенные сеном, чтобы не остывать. В третьем судке оказался мастерски сервированный холодный лосось.
Минерва поняла, что этого им должно хватить на завтрашний день, а может, и на послезавтрашний.
К удовольствию Люси, среди лакомств оказался шоколадный пудинг в виде ежика с колючками из миндальных орехов.
Привезший ужин лакей остался, чтобы сервировать его. После ужина он должен был вернуться пешком через парк.
Люси и Дэвид так радовались всей этой роскоши и прекрасному ужину, что едва попрощались с Минервой.
Когда присланная за ней карета тронулась, Минерва подумала, что граф совсем не так плох, как говорил Тони.
Она знала, что дети инстинктивно чувствуют доброе к себе отношение и прекрасно отличают его от притворства.
Дети совершенно искренне радовались всему, что сделал для них граф, но и сам он очень нравится им просто как человек.
Для Люси граф стал отцом, которого у нее уже давно не было, а для Дэвида — героем, человеком, который превосходно ездил верхом и мог взять любой самый высокий барьер, как это мечтал делать мальчик.