Когда оранжево-алое солнце закатывалось за горный отрог, у входа в пещеру появился принц Миклош.
Одет он был совершенно иначе, чем днем, сменив солдатский мундир на форму главнокомандующего, как догадалась Хиона.
На его груди блистало не меньше орденов, чем на мундире короля Фердинанда, но он был без шляпы, и она, глядя на его фигуру, озаренную сзади солнцем, подумала, что от него исходит какой-то неземной свет.
Какая-то почти божественная сила, рожденная его энергией, жизнелюбием и благородством.
Он вошел в пещеру и спросил заботливо:
— Вы отдохнули?
— Я хорошо выспалась, — ответила Хиона.
— Я рад. И вы больше не боитесь?
Она покачала головой.
— Только немножко… робею.
— Причем чарующе.
Она с удивлением посмотрела на него и только тут вспомнила, что их может слышать Мизра.
Он подал ей руку.
— Идемте! — сказал он с улыбкой. — Наши люди ждут нас.
Хиона положила ладонь ему на локоть, они вышли вместе из пещеры, и перед ними открылась долина, которую она мельком заметила утром, а теперь там словно бушевало пламя.
Она поняла, что видит множество факелов.
К ее изумлению, долина казалась запруженной людьми.
Они медленно направились в ту сторону, спускаясь по каменистой тропе, и Хиона увидела ниже огороженную площадку с аналоем в центре. На нем стоял крест, окруженный множеством горящих свечей.
Перед аналоем она увидела священника с длинной седой бородой, в высоком головном уборе и парчовом облачении, как она поняла, греческой православной церкви.
Словно прочитав ее мысли, принц Миклош сказал:
— Я подумал, что вы, как дочь своего отца, согласитесь, чтобы нас обвенчал греческий священник по православному обряду. Почти все славонцы здесь греческого происхождения, а я исповедую православную веру.
Хиона посмотрела на него и сказала просто:
— Я знаю, мой отец был бы очень рад.
Они вышли на ровное место, где было легко идти по мягкой траве.
В толпе, через которую они шли к аналою, Хиона увидела много солдат в мундирах славонской армии и поняла, что они уже дезертировали из-под начала своих австрийских хозяев, как и предсказывал принц.
Остальные были в национальных костюмах. Женщины украсили волосы цветами, мужчины прикололи букетики к груди, а детишки сыпали под ноги ей и принцу цветочные лепестки.
Затем священник совершил брачный обряд, и с такой искренностью, что каждое его слово было исполнено красоты, словно исходило от самого Господа.
Затем все в долине стройно запели, голоса возносились к самому небу, уже усеянному звездами, и на глаза Хионы навернулись слезы, так трогательно это было.
Словно угадывая ее чувства, принц пожал ей руку, и она поняла, что он растроган не меньше ее.