— Ванна готова, ваше величество, — сказала Мизра, — и его величество просил сказать вам…
Хиона сразу стряхнула с себя остатки сна.
— Что?
— Его величество распорядился, чтобы вы поужинали с ним в будуаре.
— Вдвоем?
— Вдвоем, ваше величество.
Хиона спрыгнула с кровати, забыв про усталость, полная радостного волнения, какого никогда прежде не испытывала.
Она так боялась, что в этот первый вечер царствования Миклоша будет устроен торжественный банкет и им не только не удастся поговорить, но они даже не будут сидеть рядом.
А теперь она сможет сказать ему все, что переполняло ей душу, и она тут же погрузилась в теплую душистую воду ванны.
Когда она вытерлась, то увидела, что Мизра приготовила для нее не изысканный вечерний туалет, как она ожидала, но другую ночную рубашку и пеньюар в тон ей.
— Но как же так? — растерянно спросила Хиона.
— Ваше величество будет чувствовать себя свободнее, а кроме его величества, вас никто не увидит.
Однако Хиона, выйдя из спальни и направляясь в будуар, где, по словам Мизры, ее ожидал король, испытывала застенчивую робость.
Миклош поднялся со стула, когда она вошла. Комната по элегантному изяществу не уступала спальне и была напоена благоуханием украшавших ее белых цветов.
Но она видела только того, кто был ее мужем, кого она поцеловала от восторга, узнав, что он одержал победу над врагом, причем никто не был убит или ранен.
— Ты отдохнула? — спросил Миклош своим глубоким бархатным голосом.
— Да, боюсь, я очень утомилась.
— Ну, конечно, — сказал он. — Садись же, я налью тебе шампанского.
Он вложил ей в руку бокал и продолжал:
— Я подумал, что весь день нас окружали люди, зато вечер мы проведем вместе, совсем одни. Сможем поговорить, сами служа себе за столом, а вернее, я буду служить тебе. И тогда нам никто не будет мешать, моя прекрасная королева.
Хиона этого не ждала, и ее глаза засияли, когда она сказала:
— Это будет очень… волнующе.
— Именно это я и надеялся от тебя услышать, — сказал Миклош. — И для начала позволь тебя уверить, что сейчас ты выглядишь даже еще красивее, чем сегодня в соборе, где, коронуя тебя, я подумал, что ни одна славонская королева не была столь прекрасна.
— Я чувствовала, что меня коронуют любовью, — ответила Хиона, вспоминая восторженные толпы внутри и снаружи собора.
— Ты прочитала мои мысли, — сказал Миклош бархатным голосом, — и я уверен, ни одна королева не была более достойна трона, чем ты.
— Ты меня совсем смутил, — ответила Хиона. — Я знаю, насколько я невежественна, но я полагаюсь на тебя… ты ведь… научишь меня… что я… должна делать.