Как раз в этот момент в комнату вошла Алоиз.
— Вы готовы, мама? Мне показалось, что вы будете довольны, если я провожу вас.
— Спасибо, моя дорогая. Я никогда раньше не выходила к гостям без папы.
Но Алоиз уже не слушала, а оглядывалась вокруг, чтобы убедиться, что горничной в комнате нет.
— С тобой все в порядке, Мена? Ты ни в чем не нуждаешься?
— Все хорошо, и я знаю, что должна благодарить тебя за это.
— Я дала четкие указания, чтобы тебе приносили обед в мамину гостиную.
Госпожа Мэнсфорд, казалось, пришла в ужас:
— О, но ведь Мена может спуститься вниз на обед? Я и представить себе не могу, что она будет сидеть здесь одна-одинешенька.
Алоиз нахмурилась, и Мена поспешила заговорить:
— Конечно же, это невозможно, мама. Обо всем уже договорено, и вы можете себе представить, как неловко я чувствовала бы себя среди гостей, морщащих нос при виде меня, поскольку я зарабатываю на жизнь своим трудом.
Госпожа Мэнсфорд начала было протестовать, но Алоиз сказала ей:
— Мама, прекратите волноваться из-за таких пустяков. Я все устроила так, чтобы Мене было удобно. Все, что вы должны помнить, это то, что она ваша компаньонка.
Она повернулась к Мене:
— Думаю, ты придумала себе какое-нибудь имя. Я совсем забыла об этом вчера, когда приезжала домой.
— Я позаботилась об этом! — ответила Мена. — И мама хочет, чтобы меня звали мисс Форд.
— Но… как же… — начала было Алоиз.
— Ей так легче будет его запомнить, а если кто и подумает, что я бедная родственница, так что из этого?
— Полагаю, что ничего страшного в этом нет, — неохотно согласилась Алоиз. — В любом случае, если ты будешь держаться в тени, никто и не спросит тебя, кто ты такая.
— Нет, конечно же, нет, — улыбнулась ей Мена. Алоиз взглянула на мать.
— Мне нравится ваше платье, мама. Вы в нем очень хороши!
— Мена тоже так считает.
— Я как раз достала мамины драгоценности, — сказала Мена, — но я подумала, что диадему лучше оставить до завтрашнего вечера.
— Боже милостивый, она все еще цела? — удивилась Алоиз. — Я думала, в такие трудные времена вы ее продали.
Мена бросила на нее многозначительный взгляд.
— Папа долго откладывал деньги, чтобы сделать маме этот подарок, — сказала она, — и если бы пришлось расстаться с ним, это разбило бы ее сердце.
Сестра ничего не ответила, она разглядывала содержимое шкатулки, и Мене показалось, что на лице ее отразилось явное пренебрежение.
— Мне кажется, стоит приколоть к маминой прическе две маленькие бриллиантовые звездочки, — предложила Мена.
— Да, так и сделай, — согласилась Алоиз, — и она может надеть свое ожерелье, хотя оно и не такое уж интересное.