— Постарайся не допустить распространения. Инструкцию ты знаешь. Просмотр только на одном компьютере в нашем отделе.
— Успокойся, Хавьер. Все находится под контролем.
— Сегодня я уже не вернусь, — сказал Фалькон. — А завтра утром увидимся.
— Эльвира отбыл. Все тихо-спокойно. Утром я буду, а сейчас, конечно, останусь, если хочешь, но, признаться, я хотел бы уйти.
— Ладно, посмотрим, — сказал Фалькон. — Надеюсь, ты сможешь насладиться уик-эндом.
— Погоди-ка, этот парень из ОБОП, Висенте Кортес, заходил — искал тебя. Хотел доложить о русском, найденном в горном лесу, что за Сан-Педро-де-Алькантарой, с девятимиллиметровой пулей в затылке. Парня зовут Алексей и как-то там еще по-русски. Дружок того самого, что был найден на автостраде проткнутым железякой. Это важно?
— Скорее для Кортеса, чем для меня, — сказал Фалькон и дал отбой.
На вокзале Санта-Хуста Фалькон выяснил, что ближайший AVE, скоростной поезд до Мадрида, отправляется в 16.30, а значит, на встречу со старшим инспектором Зорритой он успевает. Якобу он позвонил из автомата на станции, все время прикидывая, в котором часу сможет вернуться в Севилью и состоится ли все-таки его ужин с Консуэло. Такой желанный, такой необходимый. При всей неспешности развития их отношений.
— Повидайся с Зорритой, — сказал ему Якоб. — А куда тебе ехать потом — скажу.
Фалькон съел что-то невыразительное, выпил пива, заглотал чашечку кофе и сел в поезд. Хотел вздремнуть, но мешали мысли. Женщина напротив говорила по мобильнику с дочерью. Женщина эта собиралась вторично замуж, и дочь ее не одобряла. Непростая жизнь. Непростые судьбы и сложности, нарастающие, как снежный ком, с каждой минутой.
Позвонил начальник тюрьмы — сказать, что Эстебан Кальдерон попросил консультации психолога.
Поезд мчался по бурым, с квадратиками выжженных полей, равнинам Северной Андалузии. Когда же, в конце концов, прольются дожди?
— Но тюремного психолога он не хочет, — объяснил начальник. — Толкует о какой-то женщине, которую якобы знаете вы. Фамилию ее он забыл.
— Алисия Агуадо, — сказал Фалькон.
— Вы ведь делом сеньора Кальдерона не занимаетесь, правда?
— Правда, но вечером я встречусь с человеком, который его ведет. Я непременно скажу ему это, и он с вами свяжется.
Он нажал кнопку отбоя. Женщина напротив тоже окончила беседу с дочерью и вертела мобильник на столике, тыча в него длинным, покрытым ярким лаком ногтем. Она вскинула глаза на Фалькона. Такие женщины всегда чувствуют обращенные на них взгляды. Опасная женщина, береги бог от таких. Беспокойство ее дочери оправданно.