Однако Шурик задумчиво молчал. С оторванной вялыми вандалами головой, потеряв волшебство случайных, на взгляд из неслучайного окна связей, он бесформенной и безмолвной грудой серел на фоне мокрого снега, за ночь покрывшего еще не замерзшую землю. Слякоть окружала Шурика и Тень, и казалось или так хотелось, что в это время они одни во Вселенной. Или Вселенная временно не заселена никем.
— Эх ты, — наверное, вздохнула Тень, — ведь у тебя золотые руки и правильные мысли, и к тебе так стремились люди. Выходит, ты их подвел? Подарив им надежду, ты не подсказал им направления движения. А они так на тебя рассчитывали!
Но Тень не знала, что иногда противоборствующий ей Сказочник, временами желающий ею быть, своим воображением, или бредом, притворившимся воображением, не нарушил причинно-следственную связь и придумал, что приклад обреза Иммуммалли сделан из куска священного дерева Иггдрасиль. Известно, что из этого же дерева была вырезана маска зловредного Локи, и к нему же тот был, еще живой, но уже выпотрошенный, привязан собственными кишками. Но стоит ли Тени знать об этом? А, зная, нужно ли помнить?
— А знаешь, в Городе Мертвых тоже прошел мокрый снег, — вновь заговорила с безответным истуканом Тень. — Там другое время, но такая же слякоть, — почти что грустно, даже сентиментально добавила она и отвернулась от каменных развалин, не забыв о них и не хрустнув влажным снегом.
— Бааа! — преувеличенно удивилась она. — Смотри-ка, Шурик, дурья твоя башка, да ведь это же те самые ворота, к которым не так давно был припечатан Сказочник, той, необязательной, тебе неизвестной, но все-таки дружеской фразой.
— Оооо! — снова повернувшись и снова не хрустнув — слякоть, понятное дело, не хрустит, еще раз воскликнула она. — Да не те ли это ворота, не те ли навесные на них замки, которые, по спорному утверждению Сказочника, не всегда определяют разделение дружеских симпатий?
Но, естественно, ничего не ответил на это разрушенный вандалами Задумчивый Шурик, просто не смог. А может быть, не захотел, находясь как раз посередине, меж этих двух, уже легендарных ворот.
— Молчание — золото разума, я понимаю, — сама себе ответила Тень. — Но, возможно ты, как и я, как и Сказочник, мы по большому счету давным-давно не замечаем своих отражений?
И снова молчание в ответ. То есть никакого в ответ подозрения.
— Прощай, каменный гость строительной свалки, твоя рука не слишком тяжела. Прощай, но знай, что время последней главы не за горами, а значит встреча со своим отражением неминуема, и на этот раз я, боюсь, смогу его увидеть. А на войне как на войне, и даже если мне пришлось изменить полеты не предназначенных для меня пуль, то это не значит, что кто-то сможет отвернуть выпущенные в меня. Вот так-то, Задумчивый Шурик, и береги свое бетонное седалище, ведь голову ты уже потерял.