Это и для них, стало быть, эпически воспевала Ахматова свою знаменитую эвакуацию спецрейсом: Все вы мной любоваться могли бы,/ Когда в брюхе летучей рыбы/ Я от лютой погони спасалась…
Во всех моральное разложение. В некоторых — и физическое. Потерявшая в блокаду детей и мужа, пережившая выкидыш от побоев в НКВД Ольга Берггольц стала алкоголичкой. Сломанные — пусть реальными — трагедиями люди кажутся Ахматовой не такими олимпическими, как она, унижающими своим видом человеческое высокое достоинство. А тут еще эта Берггольц отказалась лететь вместе, парой, в брюхе летучей рыбы, осталась в этом Ленинграде. Работать! Хотела упрекнуть, что ли? Но никто этого, разумеется, не заметил. Кто будет обращать внимание на пьяную дрожащую сумасшедшую?
Друг Пунина, автор одних из самых декоративных, черно-белых, сочных, сделанных в технике ламповой копоти — очень нарядной — портретов Анны Ахматовой, Н. А. Тырса умер в 1942 году от последствий голода по дороге в эвакуацию. (Анна Ахматова в портретах современников. Стр. 98.)
Умерла Нина Иосифовна Коган (художница, ученица Малевича, автор нескольких портретов Ахматовой) в 1942 году. Она не пережила ленинградской блокады… (Анна Ахматова в портретах современников. Стр. 106.)
Т. Н. Глебова: Известно, что Ахматовой второй портрет не понравился. В 1960-е гг. Татьяна Казанская записала: «Анна Андреевна <…> хотела выкупить этот портрет в красном с тем, чтобы его уничтожить». (Анна Ахматова в портретах современников. Стр. 112.) Так что Тышлер должен бы был свечку поставить, что его-то портретик всего лишь подправили.
Денег хватало и для таких забав — это к счетам с сыном.
Портрет Глебовой, конечно, некрасив — нос откровенно перекошен, на подбородке глубокие экземные пятна, глазки маловаты, редка челка. Но — и только некрасив. В этой работе Глебова оставалась верной своему учителю — Павлу Филонову, создавая образ «архаично-примитивный» и используя «цветовой вывод, то есть напряжение всей картины через внезапное появление нового цвета». (Анна Ахматова в портретах современников. Стр. 112.)
Портрет Сарьяна был просто ужасен. «Самый ненужный и плохой портрет — это портрет Сарьяна — он вульгарен по ощущению с руками, которыми нужно чистить картошку, но никак не писать стихи. Анне Андреевне он тоже не нравится. Его нет среди ее фотографий. <…>, — писала Любимова. По словам Харджиева, о сарьяновском портрете Ахматова не любила вспоминать. «Не нравился ей <…> портрет работы М. Сарьяна (масло), превратившего ее в этнографическую «обитательницу горного аула». (Анна Ахматова в портретах современников. Стр. 136.)