– Ну, здравствуй, что ли.
– И тебе не хворать, – усмехаюсь я.
Он покривился, еще раз постучал пальцами по тумбочке.
Потом встал, подошел к окну, выглянул через стекло на улицу.
Что он там высматривает, интересно?
Новую серию фильма про бесконечный осенний московский дождь, что ли, показывают?
И не надоело ему еще это типично российское кино?
Сейчас по стеклу пальцами барабанить будет, догадываюсь.
Любит он это дело, я уже давно за ним такую привычку дурацкую наблюдаю.
И точно, забарабанил.
Нормальное такое времяпровождение в палате у чудом избежавшего пули и почти случайно выжившего товарища.
А я пока что его спину вынужден, блин, разглядывать.
Широченную такую хреновину, принадлежащую здоровущему, лысеющему, потеющему и прилично, даже на невооруженный взгляд, нервничающему мужику, в прошлом мастеру спорта по плаванию.
Он даже какие-то соревнования международные по молодости выигрывал.
Что-то типа «Универсиады», не знаю.
Мы с ним в те времена еще и знакомы-то толком не были…
Может, какая барышня и сочла бы это зрелище весьма эстетичным и вполне занимательным.
Но я-то – не барышня, в конце-то концов.
Мне-то это зачем это кино показывать?
– Хочешь – верь, хочешь – не верь, – говорит он наконец, по-прежнему стоя ко мне спиной, – но я к этой байде не имею ровным счетом никакого отношения. Совсем никакого. Честно.
Я усмехаюсь:
– А с какого перепуга ты решил, что я на тебя подумаю?
Он поворачивается и смотрит мне прямо в глаза.
Взгляд у него, кстати, какой-то не такой.
Тяжелый.
Пристальный.
Нехороший.
Чуть исподлобья и совершенно не мигающий.
– А почему бы и нет? – кривится он. – То, что вы с Аськой на самом деле не расписаны, об этом, кроме меня, мало кто знает. Но я-то знаю, так?! Значит, знаю и то, что она на твое имущество претендовать не может. Ну если только на квартиры с машинами, что по бизнесу, сам понимаешь, совсем не интересно. А с прежней твоей женой можно и договориться. Вполне. Особенно учитывая тот факт, что фирму ты основал уже после вашего с ней формального развода. И значит, у компании, в случае твоей смерти, через незначительное время будет только один хозяин. Ваш покорный слуга собственной, блин, персоной. К тому же мы с тобой в последнее время все реже и реже находили общий язык. Можно даже сказать: конфликтовали. Так что все одно к одному. Но это не я. Я бы даже поклялся, наверное, только и нечем и не умею. Или мог бы сказать, что до сих пор считаю тебя своим другом. И благодарен тебе за то, что именно ты привел меня в этот бизнес, потому что он мне элементарно нравится. Но в таких темах лирика, сам понимаешь, не катит. Потому что предают-то всегда как раз самые близкие. Поэтому просто говорю: не я. А ты поступай, как знаешь…