— Я тут дров принес… Решил развести огонь.
От неожиданности Лесли вскочила. Вода ручьями стекала с ее плеч. Проворно выскочив из ванны, она быстро вытерлась и накинула на себя единственное, что здесь было из одежды, — длинный халат из светло-голубого велюра — и подпоясала его широким поясом. Волосы она закрутила в косу, оставив свободным только концы. Затем толкнула ногой дверь и шагнула в комнату.
Грегори стоял на коленях у камина, в котором уже разгорался огонь. Подняв голову, он приветливо улыбнулся:
— Думаю, тепло тебе не помешает?
Она пожала плечами. Только взглянув на него, она тут же про себя отметила, что на нем безупречно отутюженные брюки цвета хаки и легкий, изумрудного цвета, свитер. И тот же внимательный взгляд, и та же ослепительная улыбка.
Грегори снова попытался вывести ее из задумчивости:
— Ну как? — спросил он, сплетя пальцы рук и выпрямляясь во весь свой могучий рост.
Она кивнула. Он не сводил с нее пристального взора.
— Ты ведь хотела разжечь камин?
Она посмотрела на него, слегка пожала плечами и снова загляделась на гипнотическое пламя. Робкое смущение на лице Грегори казалось маской, которую в шутку нацепил на себя этот бессовестный плут. Впрочем, вскоре оно сменилось выражением полной безмятежности. Он улыбался.
— Я думаю, тебе надо побыть в тепле, после того что произошло сегодня на озере, — сказал он.
— Да, — отозвалась она еле слышным шепотом.
Блики огня с одной стороны и бледные тени угасающего дня — с другой ложились на его лицо. Он приблизился, и рука его медленно поднялась; длинные красивые пальцы коснулись ее губ. Затем он так же медленно опустил руку и, странно посмотрев на Лесли, сказал:
— Ты все время будто закрываешься от меня, Лесли. Ты боишься меня?
Сомкнув руки за спиной, она опять повернулась к камину, вздохнула и ответила:
— Нет, я не боюсь тебя.
Его она действительно не боялась — Лесли знала это точно. Куда больше она боялась себя. Она так хотела еще раз ощутить его прикосновение и так боялась потерять контроль над собой! Из-за незнакомого чувства, переполнявшего ее, она самой себе казалась незнакомым человеком. Осознавая свое неистовое влечение к этому человеку, она не хотела приближать его к себе, ибо потом ей придется испытывать угрызения совести, что она использовала его только ради удовлетворения своего желания. Она не хотела принять его, чтобы затем выкинуть, и уж больше всего она не хотела полюбить его. Лесли представила себе, как темный призрак любви вползает в ее сердце, отравляет его, подчиняет себе, высасывает из нее все соки, а потом она опять остается ни с чем, брошенная и одинокая.