Эстель огорченно покачала головой. Надо возвращаться, хотя бы ради матери. Она передернула плечами и вошла в дом.
В почему-то темном холле Эстель не сразу сориентировалась, куда ей идти. Она уже давно не жила в этом большом доме, да и когда жила, ту часть, которая предназначалась для парадных приемов, посещала крайне редко. А сейчас она предпочитала уютную квартирку поближе к работе.
Неожиданно на своем затылке Эстель ощутила чье-то тяжелое дыхание.
— Привет, крошка, вот уж не думал, что тебе нравятся такие волосатые мужланы.
— Привет, Эд. Я была бы тебе благодарна, если бы ты перестал дышать мне в ухо как паровоз.
Эстель чувствовала его руки на своих плечах. Она знала, что, если сейчас попытается высвободиться из его объятий, на ее нежной коже останутся следы от пальцев. А ей только этого не хватало.
Эд развернул ее и прижал к стене, навалившись всем телом.
Не думала, что стена так близко, поразилась Эстель.
Эд начал приставать к ней еще до того, как она пошла учиться в университет. Но Эстель давно подозревала, что его постепенно нищающую семейку интересует не она, а ее наследство. А так как все знали, что старый Уэлч, пока еще был жив, согласился бы на любую кандидатуру, лишь бы его внучке было хорошо, даже прыщавый Эд, отягощенный наследственным алкоголизмом и страстью к игре, мог рассчитывать на согласие старика. Но Эстель терпеть не могла Эда, а после того что он выкинул, когда она ездила в Рим, и подавно... Да его вообще убить было мало!
— Что тебе надо? — как можно спокойнее спросила она.
— Почему ты спишь с ним, а не со мной? Тебе нравятся такие... — он начал подбирать подходящее слово, — обезьяны. Тебе нравится, когда тебя крепко держат волосатые руки гориллы?
— Странные эротические фантазии, Эд, — ледяным голосом ответила Эстель. — Это алкоголь или наркотики?
— Почему эта обезьяна, это посмешище, а не я?!
— Хотя бы потому, что у него в штанах есть то, что у тебя не выросло. А у тебя будет сейчас глазунья с сосиской, если ты меня не отпустишь.
— Ты мне угрожаешь, сучка?!
Эстель изо всех сил ударила его коленкой в пах. От острой боли Эд согнулся почти пополам.
— Нет, просто предупреждала. Можешь не подходить ко мне прощаться. Пока, Эд.
Ей хотелось, чтобы этот отвратительный тип начал ее преследовать, хватать за руки, чтобы она могла вцепиться ногтями ему в лицо, разодрать его до крови, вырвать все волосы на его голове. Но давний претендент на ее наследство предпочел тихо поскуливать в темном углу холла.
Значит, придется все же Ричарду пострадать сегодня. Ну и поделом, решила она, распахивая двери в гостиную.