— Ты попросил ее навещать тебя в Нью-Йорке. Навещать, как будто она простая гостья. Жена на короткое время, если оно у тебя еще найдется. А еще ты сказал ей, что будешь приезжать сюда на пару недель в году. Что это за брак?
— Если бы она любила меня...
— Это все твой страх, — резко сказала Руби, — я никогда тебе этого не говорила раньше, потому, что была такой же, как ты. Боялась жизни до смерти. Ты прекрасно знаешь, что Пета никогда не примет твое предложение. Конечно, она любит тебя, но ты ее не любишь. Ты — одиночка. Твое предложение Пете выйти замуж не более чем насмешка.
— Руби...
Он остался один со своей корпорацией, своим состоянием, положением в обществе и черным мрамором в ванной.
Прошло три месяца, но бумаги о разводе так и не были подготовлены. Надо самой что-то предпринять, убеждала себя Пета, но каждый раз, когда она делала попытку, Руби останавливала ее.
Но однажды утром Пета не выдержала. Она проснулась и обнаружила, что Руби и Даррелл уже отправились на дойку. Гарри готовил себе завтрак, перемешивая кукурузные хлопья с остатками шоколадного торта, который Руби испекла накануне.
— Гарри, ты не будешь возражать, если я ненадолго слетаю в Нью-Йорк? — спросила она.
— Чтобы привезти Маркуса?
Она глубоко вздохнула.
— Кто-то же должен это сделать.
— Руби говорит, что мы должны ждать, пока он поумнеет.
— Я ждала достаточно долго.
Гарри подумал еще немного, а потом кивнул:
— Ладно, езжай. Даррелл и Руби присмотрят за мной. Как ты думаешь, Маркус приедет?
— Надеюсь на это.
— Скажи, что сейчас готовит Руби и ему не придется есть твои сосиски.
— Если он любит меня, то будет их есть.
— Даже Тед не любит твои сосиски, — заметил Гарри. — Желаю удачи.
Маркус вышел из зала заседаний и увидел своего шофера. Это было необычно, потому что, как правило, Роберт встречал его на улице, но еще более необычным было его сообщение:
— Кто-то ждет вас на пожарной лестнице.
— Что значит — кто-то ждет меня на пожарной лестнице? — требовательно спросил Маркус.
— То и значит. Кто-то с ланчем, — улыбнулся Роберт, и сердце Маркуса сжалось.
Пета. Конечно, это была она.
Пета сидела на пожарной лестнице на том же месте, где он впервые встретил ее, только теперь на безопасном расстоянии от двери. Она была в старых шортах, выцветшей футболке и сандалиях. В руках у нее был пакет с рогаликами, а рядом стояли два стакана с напитками.
— Привет, — сказала она и протянула ему пакет, — хочешь рогалик?
— Пета, — тихо сказал он, и она улыбнулась.
— Верно. Ты помнишь меня?
Помнит ли он ее? Все, что он хотел сейчас, — это броситься к ней, чтобы обнять ее, прямо сейчас. Но выражение ее лица говорило, что лучше этого не делать.