И какое это было наслаждение — медленно водить самыми кончиками пальцев по его телу и слышать, как учащается дыхание. И не даваться ему в руки, выскальзывая, обманывая и снова прижимаясь грудью и бедрами к разгоряченной плоти.
— Ты меня измучила. Иди сюда.
— Нет, не сейчас, подожди.
— Я хочу тебя. Я просто с ума схожу.
Монике не удалось увернуться, да она и сама не могла и не хотела дольше ждать. Пусть все произойдет сейчас! У нее было такое ощущение, словно она занимается любовью впервые в жизни. Но теперь это действительно было сказочно, несмотря даже на мгновенную боль, пронзившую тело, потому что следом пришло такое неистовое наслаждение, от которого замерло сердце, а в закрытых глазах на внутренней стороне век замелькали разноцветные круги. Она пропала, исчезла, растворилась и не слышала уже ни своего вскрика, ни стона Энтони.
Моника очнулась, почувствовав порыв прохладного ветерка, проникшего в окно. Она хотела перевернуться, но Энтони не выпускал ее из объятий.
— Что это было? — прошептал он с изумлением. — У меня такое ощущение, будто я умер и воскрес.
Он притянул ее к себе и заглянул в глаза, в которых плескалась радость. Потом недоверчиво провел рукой по волосам, по влажным плечам.
— Что ты делаешь? — спросила Моника, отвечая на ласки нежнейшим поцелуем.
— Пытаюсь удостовериться, что это не сон, и ты — настоящая.
— Настолько настоящая, что даже проголодалась. Но вставать не хочется. — Она сладко потянулась, ослабевшее тело наполнено было истомой. — Продолжим наш романтический ужин?
— С удовольствием. — Энтони встал, нашел на полу рубашку и брюки, но тут же отбросил их в сторону. — Будем как Адам и Ева.
— Тогда надо запастись яблоками, — рассмеялась Моника.
— Не надо. Познав тебя, я познал весь мир.
Он говорил серьезно, без обычной своей слегка насмешливой улыбки человека, который не слишком доверяет этому миру.
— Пойдем на пляж! — Моника вскочила, озаренная этой идеей. — Устроим ночной пикник на берегу.
— А ты не замерзнешь?
— С тобой — нет.
Они собрали в пакет остатки сандвичей, взяли бутылку вина и вышли из дома. Снаружи было тепло, и луна, сползающая к краю неба, уже не казалась Монике такой одинокой. Возможно, потому, что вокруг нее сияла россыпь звезд. Они спустились по крутой лесенке к самой воде, обнаженные тела белели в темноте.
— Искупаемся? — спросила Моника и, не дожидаясь ответа, бросилась в воду.
Энтони решительно последовал за ней. Они заплыли довольно далеко и перевернулись на спины, чтобы отдохнуть.
— Ты прекрасно плаваешь, — сказал он.
— Да, у меня был хороший учитель. — Моника замолчала и вздохнула, но уже через секунду стряхнула с себя грусть. — Давай наперегонки?