Затем он поднял глаза и встретился с ее взглядом.
— Это был долгий день. У тебя такой вид, будто ты хочешь его закончить.
— Я готов идти в постель.
Прошла еще одна долгая секунда. В ее глазах мелькнула решительность и что-то еще, темное. Голос на стерео пел «Я здесь, бэби». Диана подошла к нему и взяла из его руки бокал.
— Я тоже, — сказала она. — Не хочешь сначала принять душ?
О да, он определенно хотел.
Диана подумала было присоединиться к нему в ванной. Но тщеславие взяло верх. Она потратила чуть ли не час, пока сушила феном густые волосы, втирала в кожу крем и накладывала тончайший макияж. Она ждала его в постели, обнаженная и удивительно спокойная. Прохладные простыни, казалось, усиливали чувственность. И она тут же решила, что в будущем всегда будет спать нагишом. И только на простынях из тончайшего египетского хлопка.
Ее развлекла эта мысль. Но тут от предчувствия она перестала дышать. Диана закрыла глаза и сосчитала до десяти. Потом до двадцати. Потом медленно до тридцати. Напряжение обострилось почти до боли. Она оставила проигрыватель включенным, но звук, хотя и очень тихий, маскировал шаги босых ног по ковру. Она знала, что Макс здесь.
Открыв глаза, Диана оперлась на оба локтя и увидела его на пороге в одном из халатов отеля. В руке он держал наполненный бокал. Две лампы освещали теплым мягким светом королевского размера кровать. Тени падали на его лицо, излучавшее силу, на темную щетину на подбородке, на спутанные мокрые волосы. Вид будто бы далекий от цивилизации. И еще более далекий от того лощеного бизнесмена, который сидел за ланчем. И целый мир отделял его от легкомысленного ковбоя, в которого она влюбилась десять лет назад.
Но тело помнило его прикосновение. В крови кипели воспоминания и задавали ритм лихорадочному биению сердца. Диана, не отрываясь, смотрела на него. А когда заговорила, голос ее звучал спокойно.
— Ты идешь в постель?
— Когда допью бурбон.
— Принеси бокал сюда, мне тоже захотелось.
Он не шелохнулся, только выше поднял бокал.
— И сколько ты уже выпила?
Она медленно села, закутавшись по плечи простыней.
— Прошу прощения?
— Я хочу быть уверенным, что ты сознаешь, что делаешь.
— Сознаю, Макс. Ты дал мне много времени все обдумать. И для смелости больше, чем один глоток бурбона, мне не надо. Но если ты хочешь, чтобы я выдержала тест на трезвость, ради тебя я встану и пройду по прямой.
Улыбка заиграла у него в уголках рта. На секунду ей показалось, что он примет ее предложение. Но Макс отпустил ручку двери и направился к Диане, обходя неспешными шагами огромную кровать.