— Например?
— Например... — Я задумалась на мгновение. — Например, мисс Хэвишем[2]. Слыхала про нее?
Отем покачала головой. Надо же, у нее даже не потек макияж!
— Мисс Хэвишем наряжалась к свадьбе, когда ей принесли записку о том, что жених на венчание не явится. Мисс Хэвишем решила остаться в этом виде на всю жизнь: в одной туфле и подвенечном платье. Автор показывает ее много лет спустя — старуху в истлевающем платье, за покрытым паутиной столом, где накрыт се свадебный обед. Мисс Хэвишем — прославленный «чудаковатый» персонаж, а люди, которые раздают литературные премии, таких любят. И еще они хотят, чтобы клад — любовный сюжет — был спрятан глубоко-глубоко, среди множества людей со смешными именами, которые творят разные странные дела.
— Понятно, — протянула Отем.
Я точно знала, что ничего ей на самом деле не понятно, но чувствовала, что мои слушатели затаили дыхание, и не собиралась умолкать.
— И еще в твоей книге должно быть нечто такое, от чего дух захватывает, прямо как в романс ужасов.
— Но я думала, это любовный роман!
— О нет! Никогда не называй его так! Людям, которые пишут эти книги, необходимо, чтобы все верили, что они на две головы выше авторов любовных романов, ужастиков и всякой мистики. Вот почему они глубоко закапывают все эти истории — так они не рискуют проассоциироваться с беллетристами. По сути дела, писателям-лауреатам приходится прятать эти истории глубже некуда, так, чтобы жюри их не разглядело.
Отем казалась озадаченной.
— О'кей, приведу пример. В любовном романе сногсшибательный герой встречает прекрасную героиню, и оба тут же начинают думать о сексе, так?
— Ну да...
— Прямо как в жизни. Но если ты хочешь получить премию, твои персонажи имеют право думать о сексе лишь в самоуничижительном ключе. Жюри нравятся персонажи, которые считают себя некрасивыми и которые потерпели фиаско во всех своих начинаниях. И еще жюри любит неполные предложения.
— Но я думала...
— Что в предложении должны быть подлежащее и сказуемое? Правильно. Но великие романы — исключение. В обычной книге — такой, за которую премию не дадут, — автор напишет примерно следующее: «Она со всеми попрощалась и пошла наверх». Лауреат Пулитцеровской премии напишет так: «Попрощалась. Наверх. Жаль, не сказала "оревуар"». Ясно? Совсем другое дело. Французские слова тоже очень помогают.
— А мне первое больше нравится. Так легче читать.
— Тут вопрос не в том, что легче читается, а что сложнее. «Легко читаемый» роман не может быть «интеллектуальным». Дело в том, что ты читаешь одновременно мистику, ужасы и любовный роман — и при этом веришь, что ты высшее существо, которое не разменивается на «такого рода литературку». Да, и еще: очень полезно быть женщиной, чье первое имя Энн. Ни одна Бланш Л'Амур никогда в жизни не получит литературную премию.