Я ее уволил.
Кого-то из нанятых я увольнял, кто-то сбегал сам. Сдается мне, у каждой из моих несостоявшихся помощниц в голове жил образ того, каково это — работать на известного писателя. Я не оправдывал их ожиданий.
Ни одна из них не могла следить за ходом моей мысли. Они делали лишь то, что я им велел — если это не противоречило «описанию работы», — но инициативу на себя никогда не брали. Кроме того, многие думали лишь о том, как бы меня окрутить. От бесплатного секса я бы, пожалуй, не отказался, но в глазах у них светились слова «совместное владение имуществом».
Как раз перед тем как я собрался уезжать — куда, правда, я пока не придумал, — я обедал с президентом местного университета.
— Вам нужна такая помощница, как у профессора Хартшорна. Она пишет за него книгу.
Меня не особенно интересовало, что он там говорит, потому что я заказал перевозку мебели на следующую неделю, однако из вежливости я все-таки спросил:
— А что за книга?
— О Генриетте Лейн, — засмеялся он. — С подробными описаниями ее фиалковых глаз и величественного бюста.
Я никогда раньше не слышал этого имени. Президент пояснил, что Генриетта Лейн приходилась племянницей президенту Джеймсу Бьюкенену.
— Понятия не имею, откуда помощница Хартшорна берет информацию, но готов поспорить, что она достоверная. Мисс Лейн была равноправным политическим партнером своего дяди.
Любопытно, подумал я. Мне нужна помощница, которая умеет думать.
— Она пишет книгу вместе с профессором? — уточнил я.
Президент скривился:
— Нет, черт подери. Как-то раз, когда я припер его к стенке, он заявил, что про всех и без того уже достаточно написано и он не собирается добавлять макулатуры в этот поток. Но члены совета стали давить на меня: мол, надо уволить Хартшорна, потому что он не печатается. И Хартшорн стал использовать студентов, чтобы притвориться, будто что-то пишет. — Президент махнул рукой, давая понять, что не хочет вдаваться в подробности этой истории. — Однако пару лет назад я получил живенько написанную главу книги о не изученной историками племяннице президента. В качестве автора значился профессор Хартшорн. Я сразу же понял, что он этого не писал, и обратился к своей секретарше — она в курсе всего, что творится в городе, — и спросил, кто бы мог такое изобрести. И она рассказала мне о человеке, который помешался на женщине Викторианской эпохи по имени Генриетта Лейн. Он развесил ее фотографии по всему офису и всегда носил что-нибудь фиолетовое, потому что у мисс Лейн были фиалковые глаза.
Я запутался:
— Разве ассистент Хартшорна — мужчина?