— Заниженный покрой придает больше привлекательности, — заверила Хелен, у которой ложбинка между ягодицами, должно быть, была украшена золотом.
— Итак, Зейди. Какие еще секреты Грея, о которых не знает Хелен, знаешь ты? — Бетси, подтверждая свой статус Большой Задницы, стояла, положив руку на бедро, возле полки «Лаки», в ожидании, пока Зейди откроет им, что у Грея на яйцах красные бородавки или что-нибудь подобное.
— Я абсолютно уверена, что Хелен знает все, что ей нужно знать.
Хелен фыркнула.
— Что это значит?
— Ровно то, что я сказала.
Зейди пришла в замешательство. Как ее замечание могло вызвать такую реакцию?
— Значит, есть что-то, чего мне не нужно знать?
Зейди закатила глаза.
— Я не это имела в виду, — вздохнула она, зная, что последуют другие вопросы, так что ей лучше уточнить. — Грей — это открытая книга. Все, что о нем можно узнать, находится прямо перед вами. Поверьте мне, он не скрывает никаких глубинных, темных тайн.
— О которых бы ты знала, — сказала Бетси, как всегда, готовая прийти на помощь.
— Ну, вы ведь знаете про трансвестита, да?
Хелен и Бетси обе так заметно побелели, что Зейди пришлось приводить их в себя.
— Я шучу.
Как только кровь снова прилила к их лицам, Зейди продолжила:
— Она была транссексуалкой, так что технически это не делает его геем.
Хелен кинула ей в голову джинсами и засмеялась, слава Богу, сообразив, что Зейди подтрунивает над ней. Бетси Большая Задница глазела на нее так, словно все еще не была уверена.
За неимением лучшего занятия Зейди пошла за ними в другой отдел, похожий на лабиринт, и увидела, как Марси и Ким обсуждают, прилично или нет четырехлетнему ребенку носить топики до пупка.
— На спортплощадку — да. В воскресную школу — нет, — заявляла Марси.
— Да, но какие эмоции вызывает живот маленького ребенка? Я не хочу, чтоб мужчины смотрели на живот Бритни Спирс, а потом на животик Мэдисон и думали, что это одно и то же, и возбуждались, — сказала Ким.
Потом они стали обсуждать, прилично или нет позволять Данкану носить розовое. Зейди хотела сказать им, что чрезвычайно не прилично тратить двести долларов на наряд для ребенка, который еще настолько мал, что может обкакаться, но удержалась, в духе «Настоящего Будды».
Когда Элоиз и Костлявая спустились по лестнице, хлопая шлепанцами на платформе и туфлями-стилетто, все головы в магазине обернулись к ним, возмущенные их повышенными тонами. Кажется, там, на полке, оказалась сумочка от Стеллы Маккартни, поразившая фантазию обеих, и Элоиз, более сильная физически, вырвала ее у Костлявой, которая теперь по этому поводу была прямо-таки вне себя.