— Что-то не так?
— Я хочу, чтобы ты понял, — она говорила тихо, голос немного дрожал.
— Что понял?
— Почему я так поступаю. Почему мы не можем быть вместе. Почему…
— Постой, что такое? Давай сначала. Что значит, мы не можем быть вместе? О чем ты?..
Он не мог понять, не верил собственным ушам. Они планировали переезд в новый дом через несколько недель, и вдруг… И вдруг она говорит о расставании?
— Я не могу создать то, что тебе нужно, — еле слышно продолжала Кэмрин. — Я видела тебя с племянницами и племянниками. Знаю, как ты хочешь детей. Неважно, что сейчас ты думаешь и говоришь, что тебе нужна только я. Но после той ночи в больнице я поняла, что не выдержу больше никаких процедур, всего этого уже было слишком много. Я просто не сумею больше…
Она уселась на поваленное дерево и опустила голову на руки.
— Нам не обязательно проходить через все это, можно взять приемного ребенка.
— Нет!
Кэмрин подняла голову, блеснули ее глаза.
— Я уеду. В Европу. Я давно хотела побывать там, как раз подходящее время.
Кэмрин уходит, как ушел он шесть лет назад.
Может быть, их отношения развивались слишком быстро и это испугало ее? Может быть, она еще не доверяла ему? Причины всего неясны, но она уходит.
— Я думаю, дети — просто предлог, — он тер — затылок и шею, пока не стало больно. — Но если тебе нужно все обдумать, совсем не обязательно уезжать.
— Я все обдумала, времени было достаточно, — Кэмрин почти шептала.
— Не делай этого, Кэм, — Блейн положил руку ей на плечо.
— Я должна. Другого выхода нет.
Он видел, как она страдает, как измучена.
— Почему ты хочешь уехать? Я должен знать.
Она медленно подняла к нему лицо, дрожащей рукой откинув волосы.
— Я не могу быть тебе такой женой, какой ты хочешь меня видеть.
— Не можешь или не хочешь?
— Я уезжаю, чтобы ты смог устроить свою жизнь.
— Ты моя жизнь, Кэм. Это же так просто.
Ей не удалось сдержать рыданий. Блейн обнял ее и прижал к себе. Кэмрин уперлась в него руками, стараясь вырваться. Он не отпускал, и она постепенно затихла, прильнув к нему. Блейн тихойько поглаживал ее спину, пока не смолкли всхлипывания. Он осторожно приподнял к себе ее лицо:
— Послушай, я не дурак. Ты не веришь мне, что ты для меня важнее, чем дети. Отталкиваешь меня, потому что думаешь, так будет лучше для меня. Но это не так. Без тебя для меня нет счастья. И нет жизни.
— Хочешь знать, почему я привела тебя сюда? — Ее лицо неожиданно смягчилось.
Ему не нужен был ее ответ. Он помнил здесь каждое дерево, каждый холм, каждую тропинку. Здесь они впервые были близки, здесь он попросил ее стать его женой.