— Вот что, — проводник резко повернулся к нему лицом, искривленном злостью, — ты это брось! В реальности нет и не может быть места выдуманному. Тебе придется выбирать не между своей жизнью и притягательной фантазией, а между жизнью и смертью! А твоя жизнь теперь тебе не принадлежит.
Сказав это, Ларг прибавил шаг, не оставляя юноше времени на раздумья и выдумки. Аль поспешил следом. Обращенный под ноги взгляд стал внимателен — как бы быстро он ни шел, у него оставалось достаточно времени на дорогу, ведь она была единственной.
Несмотря на монотонность пути, день пролетел так быстро, что Аль вспомнил о нем, лишь обнаружив, что начало смеркаться. Все вокруг стало погружаться в полумглу и густую дымку тумана. Впрочем, у юноши не оказалось времени даже на удивление: он так устал, что, стоило проводнику остановившись, бросить — "привал", как Аль, плюхнувшись прямо на камни, закрыл глаза и тотчас заснул. А ведь в начале пути он собирался сказать: "И не будем останавливаться на ночлег. Так мы сэкономим массу времени…"
Ларг несколько мгновений глядел на него, затем, качнув головой, прошептал:
— Спи, парень. Завтра будет тяжелее, чем вчера.
Затем, укрыв его плащом, великан, крякнув, опустился рядом и, пристроив под голову мешок, заснул. Нет, это была не беспечность — кто лучше проводника мог знать, сколько опасностей таят в себе горы, среди которых призраки — наименьшее зло. Спать, когда никто не сторожит сон, нельзя. Так учит жизнь. Но что делать, когда нет времени на то, чтобы спать по очереди? У них не было выбора — и Ларгу приходилось рисковать. Как он рисковал, не разжигая костер, хотя и знал, как обманчива природа на грани смены времен, когда ветер менялся быстрее людского настроения, холод, подкравшись незаметно, в тени безмятежного дыхания вечера, был готов в любой миг пленить сердце, остужая его навсегда, обращая обычный сон в вечный. Но у них не было времени искать пещеру, где ветер хранил бы тепло, не было времени собирать хворост… И, потом, кто будет следить за огнем?
Ночь, лишенная сновидений, пролетела даже быстрее дня.
— Вставай, парень, — разбудил его голос великана, который, стоило Алю открыть глаза, сунул ему в руки ломоть хлеба и кружку чего-то холодного, терпко пахнувшего — не то похлебки, не то отвара: — Огонь разжигать не будем. Нет времени. Так что, сегодня без горячего.
— Конечно, — юноша тотчас принялся жевать — он так проголодался, что был готов съесть камень.
— Днем станем проходить по ущелью. Там будет сушняк. Набери веток. Следующим утром разожжем костер и приготовим похлебку.