Тэлли сжала кулаки и прислушалась к скинтенне. Музыка Фаусто и звуки, издаваемые другими «резчиками», захлестнули ее: еле уловимый шелест дыхания, ветер, обвевающий лица. Тэлли представила себе, будто слышит сердцебиение «резчиков», — и их волнение эхом отдалось в ее костях.
— Рассыпаться! — скомандовала Шэй, когда впереди показались огни. — Не стоит являться туда слишком большой компанией.
Отряд «резчиков» разделился. Тэлли осталась с Фаусто и Шэй, а Тэкс и Хо полетели к вершине холма в центре парка Клеопатры. Фаусто отрегулировал свой саунд-бокс, и музыка смолкла. Остался только свист ветра и приглушенный шум вечеринки.
Тэлли снова нервно вдохнула и ощутила запах толпы: противно несло потом и пролитым спиртным. Танцевальная система, обслуживавшая вечеринку, не была снабжена скинтеннами. Музыка грубо звучала по старинке, летела по воздуху — и звуковые волны отражались от тысяч объектов среди деревьев. Да, уродцы всегда были слишком шумными.
За время тренировок Тэлли научилась многому. Например, она могла бы закрыть глаза и с помощью едва различимого эха мчаться по лесу вслепую, как летучая мышь. Но сегодня ночью ей нужно было особое зрение. У Шэй в Уродвилле были свои шпионы. Они донесли о том, что аутсайдеры устраивают вечеринку, на которой новодымники будут раздавать нанокапсулы и, как обычно, заниматься пропагандой.
Вот почему сюда отправились «резчики». Это сборище было из разряда чрезвычайных ситуаций.
Шэй, Тэлли и Фаусто приземлились неподалеку от парящих в воздухе светящихся шаров и спрыгнули со скайбордов на землю, усыпанную хрустящей на морозе хвоей.
Отправив скайборды к верхушкам деревьев, Шэй изумленно взглянула на Тэлли и бросила:
— От тебя пахнет волнением.
Тэлли пожала плечами. В интернатской форме ей было не по себе, а Шэй всегда могла учуять чужое состояние.
— Возможно, босс, — не стала спорить Тэлли.
Здесь, на грани чужого веселья, она ощутила навязчивые отголоски воспоминаний: что и как испытывала прежде, приходя на такие тусовки. Даже став глупенькой красоткой, Тэлли ненавидела волнение, охватывающее ее всякий раз, когда вокруг собиралось слишком много людей. Ей становилось жарко и было неприятно, что на нее смотрят со всех сторон. А сегодня ее сковывала маска дурнушки — барьер, отгораживающий от мира. В этой маске Тэлли вообще не была особенной. На миг она испытала прилив стыда, и щеки под пластиком стали горячими.
Шэй взяла ее за руку:
— Не бойся, Тэлли-ва.
— Это всего-навсего уродцы, — рассекая воздух, шепнул Фаусто. — И мы рядом с тобой.
Его рука легла на плечо Тэлли и легонько подтолкнула ее вперед.