Как же он был прав! Но не будем забегать вперед.
Поскольку я был единственным дегустатором, никто из обедавших не мог поверить, что я сам решил притвориться отравленным. Все считали, что Федерико велел мне это сделать, чтобы оправдать убийство своей жены и тещи. Вскоре герцог поверил в это сам и даже похвастался послу из Болоньи, что не только придумал, но и показал мне, как изобразить предсмертные корчи!
Помню, однажды зимним вечером я сидел у себя, погрузившись в размышления. Темнело, и дождь прямо на глазах окрашивал белые стены дворца в серый цвет. Истории, происходящие с нами, подумалось мне, все равно что стены. Погляди на них кто-нибудь сейчас впервые, ему и в голову не придет, что они были когда-то белыми — точно так же как слушатели рассказов Федерико никогда не узнают правды. Впрочем, если история нравилась слушателям, правда их не волновала. Быть может, не кит проглотил Иону, а он сам съел кита? И Христос не умер, а просто слез с креста и спрятался в пещере. И Сократ, возможно, вовсе не шутил, прежде чем выпить цикуту, а молил о пощаде.
Однако меня это не утешало. Дождь барабанил все громче. «Интересно, где Миранда?» — подумал я. Она не вернулась после занятий, и я пошел ее искать. Возле комнаты, где она порой играла, я услышал чей-то голос:
— Да не расстраивайся ты так, Миранда!
Я заглянул в щелку. Перед большим камином, обнявшись, сидели несколько девочек и смеялись над Мирандой. Она устроилась чуть поодаль, уткнув подбородок в колени.
— И все равно, — мрачно заявила она, — вы делаете это не так!
— Тогда покажи нам сама! — воскликнула одна из девчонок.
Миранда прикусила губку, встала (у меня дрожит рука, когда я это пишу) и изобразила, как я пробую пищу. Эрколь был не так талантлив, как она, к тому же Миранда знала обо мне такие вещи, о которых я сам не подозревал. Показав, как я жую (ее подружки чуть животики не надорвали), она принялась рассматривать свое горло в зеркальце. Она кашляла, рыгала, а потом сунула пальцы в рот, вытаскивая якобы застрявшую между зубами крошку, как я частенько делал, вернувшись после очередной трапезы в нашу спальню. Миранда передразнивала меня с величайшей серьезностью, корча гримасы, облизывая губы, ворочая языком и ковыряясь в зубах с таким видом, словно пыталась найти там золотую жилу, причем все ее жесты были исполнены точности и изящества. Одна девчонка так смеялась, что даже описалась.
Неожиданно Миранда посмотрела в мою сторону. Когда мы встретились взглядами, она прекратила кривляться и стремглав выбежала из комнаты. Подружки помчались за ней — а я отвернулся лицом к стене, чтобы они меня не узнали.