Он хмыкнул. Томмазо в последнее время часто хмыкал, очевидно, полагая, что это придает ему более мужественный вид. Мимо пробежала крыса. Он швырнул в нее горшком, тот попал крысе в голову и оглушил ее.
— Значит, наше соглашение снова в силе? — Томмазо добил крысу и выкинул во двор.
— Да.
— Я хочу иметь его в письменном виде.
— Ты его получишь.
— До нашего отъезда.
— До вашего отъезда.
Томмазо снял передник.
— А тебе не нагорит от Федерико? — спросил я.
— С какой стати?
— Ты же его соглядатай. Я видел тебя в дверях после убийства Пии и Эмилии.
— Я этим больше не занимаюсь. Теперь у меня есть другая работа, — ответил он, показав на кухню.
Септивий написал соглашение, подписался за Томмазо, а потом я поставил свою подпись. Я сложил вещи Миранды в узелок, Томмазо принес продукты, и мы встретились утром у конюшни. Мне пришлось подкупить одного из конюхов, чтобы тот дал нам лошадь.
— Томмазо позаботится о тебе, — сказал я Миранде, когда она села на коня.
— Я жизнь за нее отдам! — воскликнул Томмазо, усевшись позади Миранды.
Он обнажил шпагу и взял в руки поводья. Меня кольнула ревность, и я снова пожалел, что не мог поехать вместо него. Сбежать подальше от Корсоли, подальше от чумы…
— С Богом, — сказал я.
Миранда не смотрела на меня. Томмазо вонзил шпоры в конские бока, и лошадь затрусила к воротам. Я трусил рядом, вцепившись в ступню Миранды.
— Храни вас Господь! Да обратит Он к вам лице свое, да будет Он милостив к вам! Да прольет Он на вас благодать!
Дочь по-прежнему не смотрела на меня.
— Миранда! — крикнул я. — Скажи мне что-нибудь! Возможно, мы никогда не увидимся больше!
Она глянула на меня сверху вниз и бросила:
— Позаботься как следует о Федерико!
А потом вонзила шпоры, и конь поскакал за ворота, вниз по Лестнице Плача, в Корсоли.
Я провожал их взглядом, пока они ехали по улицам, мимо трупов мужчин и женщин, сваленных в кучи детских тел. Затем лошадь скрылась за городскими воротами. Я вдруг подумал, что у отца может быть Витторе, и у меня похолодело в груди. Мне хотелось броситься за ними и вернуть их, однако тут я услышал стоны из дворца и обрадовался, что моя дочь уехала.
В ту ночь мне приснилось, что Томмазо изнасиловал Миранду, и я вскочил с постели с криком:
— Убью!
Разбуженный моим воплем, кто-то постучал в дверь, но так и не вошел, опасаясь, что я заболел.
Чекки узнал от знакомых из Флоренции, что запах трав, таких как фенхель, мята и базилик, а также пряностей — кардамона, корицы, шафрана, гвоздики, аниса и мускатного ореха — препятствует отравляющим запахам проникать в мозг. На следующий день весь огород Эмилии был опустошен подчистую. Да что там огород — даже склон холма за замком оголился! Все пряности с кухни исчезли. И ничего не помогло. Потеро, виночерпий Федерико, намазался пряностями с головы до ног и умер в тот же день.