— Как бы то ни было, — заметила тетя Эжени, — надо, чтобы он купил лекарство и смазал тело. Эти укусы могут воспалиться. А моя сестра так над ним трясется, что бы она сказала, если бы видела, в каком он состоянии!
— Ты должна ей написать, чтобы она знала.
— Нет-нет, не надо, — сказал Жюльен, — не пиши ей, тетя, не надо.
Дядя Пьер придвинулся ближе и, посмотрев Жюльену в глаза, спросил:
— Что с тобой?
— Ничего. Просто незачем писать матери. Не к чему ее расстраивать.
— Нет, — сказал дядя Пьер, — тут что-то другое. Ты никогда особенно не заботился о том, чтобы уберечь родителей от волнений. Ты от нас что-то скрываешь.
Он помрачнел. Сжав своими заскорузлыми ладонями руку Жюльена, он тряхнул ее несколько раз и снова заговорил:
— Мы ведь с тобой друзья, ты можешь говорить со мной откровенно. Не станешь же ты утверждать, что хочешь остаться на этом чертовом месте ради собственного удовольствия. Надо сказать, что я никогда толком не мог понять, почему ты вдруг решил быть кондитером. Это, конечно, твое дело, но то, что ты хочешь остаться у Петьо в таких жутких условиях, — это уж, признаюсь, выше моего понимания. Ведь твои родители — люди с достатком. Значит, ты решил работать не ради двадцати пяти франков в месяц, которые тебе платят, и не ради харчей! Ты можешь вернуться домой, и тебе подыщут другое место!
Жюльен молча опустил голову. Дядя Пьер взял его за подбородок и, заглянув в глаза, спросил:
— Ну, что с тобой?
— Не нужно писать нашим.
— Ладно, тетя писать не будет. Но все же я хочу знать, почему ты на этом настаиваешь?
Жюльен пожал плечами.
— Просто так, — сказал он, — предпочитаю остаться там.
Дядя Пьер прищелкнул языком.
— Нет, — сказал он, — это не ответ. У тебя есть причина более определенная. Только ты не хочешь говорить, потому что не доверяешь мне. Ладно, будь по-твоему. Ты вернешься к хозяину, а я завтра же пойду в трудовую инспекцию. Я расскажу, что там у вас творится, и ты посмотришь, правда ли твой хозяин так всемогущ. Посмотрим, может ли он безнаказанно плевать на законы. И вообще на все.
— Не надо, — попросил Жюльен, — он узнает, что это из-за меня, и еще выгонит.
— Немного потеряешь. А потом, разве ты уже подписал контракт об ученичестве?
— Нет еще. Только по истечении недельного срока. Я подпишу, очевидно, в пятницу.
— Ты лучше сделаешь, если совсем его не подпишешь и вернешься к родителям.
Вмешалась тетя Эжени.
— Послушай, Пьер, лучше обождать еще несколько дней. В субботу я иду на рынок и расспрошу, как все уладить по-хорошему.
Дядя Пьер рассмеялся.
— Ну, если ты возьмешься защищать рабочих, то дело будет в шляпе.