Все происходит так быстро, что остальные повара даже не успевают вмешаться. Прежде чем уйти, Жюльен поворачивается к старушке. Теперь она уже смотрит совсем по-иному. Она улыбается. И как будто хочет сказать, что не может поверить в подобное счастье…
Жюльен свернул с Шалонской улицы, миновал казарму и вскоре оставил за спиною последний фонарь. Теперь темноту освещал лишь колеблющийся луч его фонарика. Мальчик быстро крутил педали, но дорога была плохая; проехав еще немного, он затормозил и опустил ногу на землю.
Чем дальше он отъезжал, тем сильнее его горячили винные пары. На каждом шагу он бормотал:
— Негодяй. Подлый негодяй. Надо было… Конечно, он бы задал мне взбучку, но все-таки надо было бы…
Взгляд старушки все время преследовал его. И Жюльен спрашивал себя, что же выражал этот взгляд. Прежде всего великий страх, но и еще что-то. Что-то таинственное.
Он еще долго двигался почти в полной темноте. Вдали, справа и слева, светились маленькие оконца. Он видел, как они танцуют, затем они тут же исчезали, чтобы опять появиться чуть дальше.
В груди Жюльена все ширился и ширился великий гнев. Теперь он злился не только на краснорожего толстяка, но и на самого себя. Потом в голове у него все мешалось, все становилось смутным и туманным.
Наконец он добрался до виллы, которую искал. Узнал машину господина Петьо, прошел садом и позвонил у дверей.
Его хозяева были уже тут, в обществе какого-то господина и дамы.
— Смотрите-ка, дорогой друг, вот и ваш шедевр привезли! — воскликнула женщина.
— Сначала попробуйте, а уж потом хвалите, — заметил господин Петьо.
— Но, надеюсь, вы сами-то попробовали.
— Ну, нет! Настоящий повар никогда не пробует кушаний своего приготовления. Он должен быть уверен в себе. Довольно и того, что он пробует блюда, приготовленные его помощниками. Когда я служил в отеле, в Париже, под моим началом было до двадцати пяти человек. Вот тогда, можете поверить, я немало перепробовал разных блюд.
Хозяин дома рассмеялся.
— Ну что ж, поглядим, — заявил он. — Ты нам столько времени твердишь о своей хваленой лангусте под бордоским вином, что, если она окажется невкусной, мы заставим тебя самого съесть ее, причем вина не получишь.
Все расхохотались. Жюльен смотрел на них с растерянным видом. Госпожа Петьо раскрыла корзинку и подняла крышку с котелка.
— Во всяком случае, пахнет чертовски вкусно, — заявил владелец виллы.
Его супруга наклонилась и с минуту вдыхала запах кушанья, потом сказала:
— Мне всегда хотелось, чтобы вы приготовили лангусту прямо у нас.
— Нет-нет, у себя на кухне мне куда сподручнее, — возразил господин Петьо.