Блокфюреру было скучно.
— Заткнись! — скривив физиономию, добродушно буркнул он.
Объяснения Шюппа его не заинтересовали.
Шюпп был доволен. Он выдумывал себе одну задачу за другой. Уборщик карцера должен был появиться с минуты на минуту. И действительно, вскоре лязгнула железная решетка карцера и показался Ферсте. Отметившись у блокфюрера, он отправился на прогулку. В Шюппе росло напряжение. Обстоятельно исследовав контакт, он пошел вдоль кабеля.
— У вас проводка в порядке? — непринужденно спросил он у Ферсте, нарочно став так, чтобы блокфюрер мог его слышать.
Уборщик, удивленный таким непосредственным обращением, глянул на Шюппа и ответил коротким кивком. Незаметно для блокфюрера Шюпп прикрыл один глаз. Ферсте уловил этот тайный знак. Для Шюппа началась вторая фаза маневра. Идя вдоль кабеля, он протиснулся сквозь ворота. Если его знак пробудил в Ферсте любопытство, тот должен будет искать встречи. На это Шюпп и рассчитывал. Он с удовлетворением отметил, что уборщик хочет подойти ближе и вопросительно смотрит на него. Шюпп, деловито возясь с кабелем, сквозь зубы шепнул:
— Жаль, я бы не прочь починить вам проводку!.. Что им надо от Гефеля? — скороговоркой добавил он.
Ферсте прошел мимо и направился к воротам, чтобы показаться блокфюреру. Шюпп был как на иголках. Решающее слово было сказано. Как отзовется на него уборщик? По его виду ничего нельзя было понять. Спокойно продолжал он прогулку. Но когда он снова проходил мимо Шюппа, тот заметил на лице уборщика какое-то особенное выражение. Черты лица его были строги и неподвижны, но он медленно опустил глаза. Это означало согласие. Для Шюппа теперь все было ясно. Он повесил ящик с инструментами через плечо. Кабель микрофона был в порядке.
Возвратившись к Кремеру, он сказал:
— Думаю, дело пойдет!
Сеть групп Сопротивления, насчитывавших всего лишь по пять человек, охватывала все национальности. В каждом бараке была одна, а то и несколько таких групп, которые ничем не выделялись. Только участники этого движения знали друг друга. У ИЛКа была разработана система оповещения. Связные, отчасти выполнявшие инструкторские обязанности, заботились о том, чтобы новости и приказы быстро доходили до руководителей отдельных групп, а те в свою очередь осведомляли отдельных членов.
У Бохова был только один связной, который передавал его указания инструкторам, причем так, чтобы те не могли даже догадаться, откуда это шло. Чтобы увидеться со связным, Бохову пришлось дожидаться вечерней переклички. Это было томительное ожидание. Но теперь его сообщение, как быстролетная искра, помчалось по лагерю, от барака к бараку, и вскоре каждый участник групп Сопротивления уже знал об опасности, знал, что всякие собрания и военное обучение прекращаются. Весь аппарат, пока грозила ему опасность, должен был замереть. Каждый понимал, что обязан молчать и, в случае ареста, унести тайну с собой в могилу.