И он засмеялся. А вслед за ним засмеялся весь зал.
— Уведите его! — приказал председательствующий.
Но тут вступился метр Анри-Робер. Он начал с того, что стал искать оправдания молодому человеку, доказывая, что им двигали самые лучшие побуждения, и дал понять председательствующему, как трудно обойтись без показаний свидетеля, который ночевал в Гландье в течение всей таинственной недели, а главное, того самого свидетеля, который обещал подтвердить невиновность обвиняемого и сообщить имя убийцы.
— Вы собираетесь назвать нам имя убийцы? — с сомнением в голосе спросил председательствующий.
— Но, господин председатель, я только за этим и пришел! — воскликнул Рультабий.
В зале раздались было аплодисменты, но энергичнее шиканье судебных исполнителей восстановило тишину.
— Жозеф Рультабий, — сказал метр Анри-Робер, — не значится в списках свидетелей, однако я надеюсь, что в силу данной ему власти господин председатель соблаговолит допросить его.
— Хорошо, — ответил председательствующий, — мы его допросим. Но сначала закончим…
Тут с места поднялся заместитель прокурора.
— Может быть, все-таки лучше будет, — заметил представитель прокуратуры, — если этот молодой человек сразу назовет нам имя того, кого он считает виновным в преступлении.
Председательствующий не без иронии согласился с этим предложением:
— Если господин заместитель прокурора придает хоть какое-то значение показаниям Жозефа Рультабия, я не возражаю, пусть свидетель сейчас же назовет нам имя «своего» убийцы!
Тут слово взял Рультабий.
— Уверяю вас, господин председатель, — воскликнул он своим высоким, звонким голосом, — уверяю вас, что, когда я назову вам имя убийцы, вы поймете, почему я не смог этого сделать раньше половины седьмого! Даю вам честное слово! Слово Рультабия!.. А пока я могу дать вам некоторые объяснения относительно убийства лесника… Господин Фредерик Ларсан, наблюдавший за моей работой в Гландье, может подтвердить вам, с каким тщанием изучал я это дело от самого начала и до конца. И пускай я придерживаюсь иного мнения, чем он, и убежден, что, арестовав господина Робера Дарзака, он арестовал невинного человека, господин Фредерик Ларсан, я уверен, не подвергает сомнению мои благие намерения и понимает всю важность наблюдений, не раз подкреплявших его собственные!
— Господин председатель, — сказал Фредерик Ларсан, — мне кажется, интересно было бы послушать господина Рультабия, тем более интересно, что мнения у нас с ним расходятся.
Это заявление полицейского было встречено одобрительным шепотом. Он принимал вызов. Поединок между этими двумя интеллектами, которые упорно искали решения трагической загадки и пришли к двум различным выводам, обещал быть любопытным.