-- А мы то, идиоты, надеялись, что воздух очищается, -- горестно и вместе с тем зло прорычал себе под нос Нестеров. Милиционера словно оставили последние силы, и он грузно опустился на башню.
-- Видать нас и вовсе вычеркнули из списка... окончательно и бесповоротно, -- Загребельный задумчиво пробурчал у меня за спиной. -- Если дело уже и до атмосферы дошло...
Это было сказано только для меня. А если бы кто и услышал, то все равно вряд ли понял. Зато я понял, ох как понял!
-- Но мы ведь до сих пор не чувствуем этих изменений, -- из группы, стоящей у борта бронетранспортера, донеслось негромкое восклицание Сергея Блюмера.
-- Пока не чувствуем, -- поправил аспиранта Соколовский, -- только лишь пока.
От этого замечания авиастроитель как-то сразу скис. Похоже, у него имелась какая-то теория, но капитан одним махом вышиб из-под нее весь фундамент.
-- И чего теперь делать? -- несколько потерянным голосом поинтересовался прапорщик ВДВ. -- Эта хрень... она ведь происходит повсюду, от нее ведь не спрячешься, не сбежишь.
Не знаю как кто, а я воспринял этот вопрос напрямую адресованным именно ко мне. И на него у меня имелся лишь один вариант ответа:
-- Сперва найдем эти чертовы платформы, а потом видно будет.
-- Платформы? -- Нестеров поглядел на меня, как на маньяка-взрывателя, который собрался воспользоваться своей бомбой на борту ввинчивающегося в штопор авиалайнера.
-- На кой хрен нам теперь это оружие, пусть даже и суперсовременное? -- развил идею милиционера Клюев. -- Застрелиться можно и из нашего, проверенного.
Что я мог на это ответить? Рассказать им правду? Пересказать туманные намеки Главного, мол, "не важно куда идти, главное для чего". Потребовать немедленно, сию секунду, проявить разум, человечность, любовь и доброту? Убеждать, что если исполнить все это, то на Землю снизойдет прощение, и мы заживем как и прежде? И самое приятное -- уже не придется никуда идти!
Когда я оторвался от своих раздумий и вернулся к реальности, то обнаружил, что все смотрят на меня и ждут объяснений.
-- Я точно знаю, что надо идти в Белоруссию.
Объяснение у меня получилось не ахти какое. Серое вещество еще вроде как не синтезировало ответ, а язык его уже вытолкнул. И произошло этот как-то очень быстро и легко, словно вовсе и не я говорил, словно слова произнес кто-то другой, стоящий у меня за спиной. Захотелось даже оглянуться и поглядеть туда, правда сделать этого я так и не успел.
-- Ну, товарищ полковник... Ну, вы ты точно того... -- позабыв о всякой субординации, Клюев повертел пальцем у виска. -- Не в себе маленько.