— Я не стану прижимать руки к телу, — не выдержав, возразил я.
— Руки и через рубашку будут ощущать теплоту тела, и ты можешь увидеть греховный сон, совершить недопустимый грех. Из-за него тебе придется раскаиваться.
— Я не смогу уснуть, — простонал я.
— Ничего, привыкнешь, как и другие, — продолжал наставник. — Прошу не возражать. Если еще раз увижу, что ты держишь руки под одеялом, будешь убирать туалет.
Вынув руки из-под одеяла, я поднял голову и посмотрел в окно. Было темно. Ребята ворочались, бормоча что-то во сне. Я понял, что теперь началась настоящая монашеская жизнь: душу и тело опутали оковы.
Вскоре начался учебный год. В честь этого события церковь украсили. Сплели длинные цветочные гирлянды, и пономарь развесил их в храме. На алтарях среди свечей появилось множество цветов. Церковь словно посветлела и была наполнена нежным ароматом. Церковный двор посыпали красной мраморной крошкой, дорожки сверкали, словно их покрасили.
Нас переодели в новую гимназическую форму, такую же, как и у наших чешских друзей. Вид у всех был торжественный. Стройными рядами вошли мы в храм и были очень удивлены, когда рядом с нами оказались девочки. Они были в белых блузочках и черных юбках, на головах — черные береты. Я не знал, что при нашем монастыре имеется женский новициат, который основала в помощь миссионерам Мария Мазарели. И еще более поразился, услышав, что некоторые из девочек перешептываются по-литовски. Как они сюда попали?! Точно так же, как и мы? Как было бы сейчас интересно перемолвиться с ними хотя бы одним словечком. Но мы стояли по разные стороны серой ковровой дорожки, положенной вдоль храма.
Вскоре загудел большой церковный колокол. Его звуки долго отражались эхом от самых дальних вершин Альп. В церкви зажглись огромные светильники, стали явственнее фигуры святых, украшавшие алтари, амвон и исповедальни. На сводах празднично сверкали фрески, изображавшие жития святых. Стало торжественно и празднично. На сердце было легко, я радовался, что наконец стал гимназистом, новициатом монастыря, готовящимся вступить на путь миссионера в дальних странах.
Зазвенел колокольчик. В сопровождении служек вышел священник, облаченный в золоченую ризу, в руке он держал курящееся кадило. Помахивая им, а затем кропилом, он благословил находящихся в храме, изгоняя нечистую силу, дабы она не мешала верующим молиться и общаться с богом. Затем, переодевшись в светлый орнат, он подошел к алтарю, чтобы отслужить обедню. Это был директор гимназии дон Сальватик.
Раздались звуки органа, хор затянул гимн во славу господню. Все стали на колени и начали молиться.