— Тор, я думаю, большинство женщин отвергают мысль, что могут кому-то «принадлежать», потому что они никогда не принадлежали себе. В большинстве случаев девочка сначала была чьей-то дочкой, а потом становится чьей-то женой, у нее нет промежутка, в который она — это просто она. Но я долго принадлежала только самой себе. Я жила одна и сама заботилась о себе. Повторяю, я принадлежала только себе.
Тор внимательно слушал.
— Разве ты не понимаешь. Тор? Теперь я принадлежу тебе, но не потому, что ты меня взял, а потому, что я сама отдала себя в твои руки. Ты не несешь за это ответственности и не отвечаешь за меня.
Он с шумом выдохнул:
— Итак, я должен принять дар, ничего не предлагая взамен?
Пеппер сменила положение и нежно поцеловала его.
— Перестань себя мучить, — сказала она ему, как будто утешала маленького мальчика. — Я ни о чем не жалею. И не заставляй меня сожалеть.
Тор крепко обхватил ее обеими руками, он как будто хотел извиниться:
— Прости, но…
Он внезапно осекся, а потом, когда вновь заговорил, Пеппер показалось, что он говорит уже не то, что намеревался сказать:
— Прости, Пеппер. Если бы я получил от бога полторы извилины и щепотку здравого смысла, я был бы счастлив, что ты все видишь в черно-белом свете. Если отношения без обязательств не вызывают у тебя возражений, пожалуй, я не должен тебя переубеждать. И поскольку ты удовлетворена…
Он взглянул на нее с наигранной беспечностью.
Она слегка улыбалась.
— Я не собираюсь попадать в эту ловушку, — к Пеппер возвращалось ее ехидство. Тор с улыбкой возразил:
— Тебе следовало бы заметить, что я перестал расставлять ловушки и забрасывать удочки. С тобой это бесполезно.
— Это отрадно, — ответила Пеппер. Тор как будто развеселился, но его не оставляло недоумение.
— Так ты не предпримешь попытку прибрать меня к рукам?
— И не подумаю.
— Не забросишь петлю мне на шею?
— О чем ты говоришь! — возмутилась Пеппер.
Он сощурился:
— А если я предложу тебе уехать немедленно?
— Надеюсь, я смогу остаться до утра? А едва рассветет — уеду.
— И не выскажешь мне ни одного упрека?
— Ни слова не скажу.
— И не прольешь ни слезинки.
— Тебе не видать моих слез, — торопливо ответила Пеппер.
— Просто так возьмешь и уедешь?
— Только соберу вещи. Казалось, Пеппер отвечала вполне искренне.
Тор сказал неожиданно мрачно:
— На твоем месте я не говорил бы о сборах с такой готовностью.
Пеппер расхохоталась, пытаясь сообразить, насколько серьезно он ее расспрашивал, но не желая испытывать его чувства. Атмосфера разрядилась, она и должна была оставаться легкой и непринужденной. Иначе они начнут нервничать, подгонять ход событий, а окончательно решать исход их отношений было еще рано.