— Юрка! Живой… Юрка!.. — Он кинулся ко мне, ощупал, вроде бы не веря тому, что я жив. — Юрка!
По-иному реагировал Вилька. Он тоже просиял, однако не упустил случая кольнуть:. -
— Явление третье. Те же и Юрий Стрельцов. Вооружен до зубов. Идет, пошатываясь под грузом лавров героя. Ну как там, дома, все в порядке? Можно воевать дальше?
— Вилька! — досадливо поморщился Глеб. — Не обращай на него внимания, Юрка. А автоматы — это ты хорошо придумал. Мою винтовку осколком раздолбало. Где ты пропадал, дьявол? Мы уж думали, все.
— Стукнуло чем-то, — соврал я. — Пока очухался…
— Эй! — сердито прикрикнул артиллерист. — Зачем увещание? Работать нада. Живой — харашо. Пусть бе-оет лопату. Это о-очень харашо, что живой.
Он сказал так, словно рад видеть меня только потому, что мне можно дать в руки лопату.
— Почему этот тип командует? — спросил я, принимаясь за работу.
— Командир взвода. Сержант Мчедлидзе.
— А куда девался лейтенант? Глеб рассердился:
— Куда-куда! Вопросик, называется. В отпуск уехал, на Черное море. Куда! Ну ранен он. — Глеб успокоился так же быстро, как и взорвался. — И вообще дела. Связиста помнишь?.. Красивый такой еврей с немецким автоматом… в клочья. Ткачуку руку осколком перебило. Ушел перевязываться. В тыл бы его.
— В тыл, — протянул Вилька. — Где он — тыл?
Тыла у нас, оказывается, теперь не было. Ребята рассказали такое, что я ахнул. Засосало под ложечкой.
Наш батальон взял село. Однако правофланговый полк не продвинулся ни на шаг. А соседи слева, за озерцом, и вовсе преподнесли сюрприз: немцы опрокинули их и охватили нас с тыла.
— Странно ведут себя фашисты, — удивлялся Глеб. — Их же сила, а помалкивают. Чего ждут?
—. Твоего приглашения. Потерпи минуточку, сейчас принесут приказ на подпись… — Он не договорил, прислушался. Все разом перестали копать — с севера, из-за хуторка и кукурузных зарослей, вспыхнула канонада, доносился пулеметный перехлест и непонятный гул. С пригорка, куда батальон вышиб немцев, и в тылу у нас взлетели десятки ракет. В ответ сверкающая россыпь вспыхнула на севере, за кукурузой.
Прошло минут двадцать. Стрельба и шум нарастали. Еще немного погодя из кукурузы выскочили крохотные фигурки. Одни падали, отстреливаясь, опять вскакивали. Немцы, не давшие продвинуться, нашему соседу, почему-то не трогали бегущих. Из кукурузы появлялись все новые и новые человечки, выкатилось несколько игрушечных пушечек. Почти вся эта снующая масса неправдоподобно маленьких людей устремилась к позициям соседнего полка. Часть двигалась в нашу сторону. Фигурки увеличивались в размерах, то исчезали за скирдами, то вновь появлялись.