Фактически они не знали и не понимали друг друга. Это был странный брак. Когда муж отсутствовал, они с матерью жили своей собственной независимой жизнью. Работали без передышки с раннего утра до поздней ночи, в выходные скребли и мыли кухню, составляли меню и вели бухгалтерские книги.
В тех редких случаях, когда Эдди бывал дома, ей приходилось вставать даже раньше обычного, чтобы переделать все дела, а он слонялся, бездельничая, требуя к себе внимания. Он хотел, чтобы жена все бросила и пошла с ним в дорогой клуб, что было им не по карману, хотя всегда оказывалось, что у него есть что тратить.
Грустно, но они никогда ничего не обсуждали, не говорили о серьезных вещах. Эдди никогда не рассказывал о своих родных, о своем прошлом. «Живи сегодняшним днем», — заявлял он, когда она пыталась что-нибудь разузнать. Вероятно, он не хотел, чтобы она узнала о его состоятельном брате. Быть может, он стыдился того, что не так удачлив? Она и Эдди даже не были друзьями, лишь любовниками, и то давно, лишь в первый год совместной жизни. Страшная пустота охватила Пат. Эдди не настолько доверял ей, чтобы быть полностью откровенным; она была изолирована от какой-то важной части его жизни. В их отношениях сквозила ложь.
— Вы говорили, что вашего брата зовут Пьетро, — внезапно напомнила Патрисия, хотя сейчас это не имело значения. — Почему?
— Эдуардо Пьетро Бенционни. Я солгал, потому что… считал, что это не мое дело.
Она подняла голову, встретив его настойчивый взгляд. Мучительная боль утраты исказила его черты.
— Почему он не хотел рассказать мне, что мы родственники? — спросила она.
— Эдди, очевидно, имел на это причины, — ответил он неловко.
— Думаю, он стыдился меня и моей семьи.
— О нет! Вы ошибаетесь, у него не было для этого никаких оснований. — Марио отвел глаза.
— Знаю, что стыдился, — глубоко вздохнула она. — Должно быть, очень трудно для вас было прийти сюда?
— Это был мой долг. Вы его жена.
— Спасибо.
Она провела трясущимися руками по лбу, откидывая назад соломенные пряди волос. Мысли путались. Она думала: «Бедный Эдди», но ничего не чувствовала. Может быть, горе придет позже? Печаль Марио казалась неподдельной. Она посмотрела на него с состраданием.
— Он был вашим братом, — сказала она охрипшим голосом. — Такое горе. Может, что-нибудь выпьете?
— Я? — Марио нахмурил брови, как будто не мог объяснить что-то самому себе. — Это неважно. — Он запнулся. — Мы, в сущности, были не очень-то близки. Встречались пару раз в год и всегда ссорились. Я виделся с ним приблизительно неделю назад и…