Увлеченная поглаживанием собак и сюсюканьем с ними, она не заметила, что я валяюсь на полу. Один из ее питомцев проявил ко мне живой интерес. Около меня остановился огромный черный кобель неизвестной мне породы, напоминающий громадную копну взъерошенной шерсти. Пасть у него была приоткрыта. Мне хорошо были видны громадные белые клыки и розовый с темными пятнами язык. Я узнала в нем свое ночное привидение.
Морда кобеля тянулась ко мне. Он издавал легкое рычание. Мне показалось, что судьба моя решена. Недаром всю ночь меня мучили дурные предчувствия. Глаза мои закрылись, и я провалилась в беспамятство.
Пришла в себя я от прикосновения чего-то шершавого и горячего, чем, как я успела подумать, миссис Кроу водила меня по лицу, видимо, стремясь привести в сознание. Я открыла глаза. Огромный кобель лизал мне нос и щеки, а миссис Кроу нигде не было видно.
— Куда ты запропастилась, Джейн?! Поторапливайся! Дети хотят гулять!
Хороши детки! В плену одного я уже нахожусь. Сейчас он помоет меня и примется мною завтракать! Кобель лизнул меня еще раз. Я вся сжалась в ожидании неминуемого конца. Вдруг он равнодушно отвернулся и пошел прочь.
Ободренная тем, что мне подарена жизнь, я быстро вскочила на ноги. Другой кобель может оказаться и не таким разборчивым. Слопает за милую душу и не поперхнется. Оказывается, мне очень хотелось жить, а умирать вот здесь, в этой своре, было мне не по вкусу.
Я схватила один из висевших на стене ошейников и, зажмурившись для смелости, стала надевать его на чью-то подвернувшуюся мне под руки шею. Дело оказалось не очень трудным. Собака смирно стояла и ждала, пока я негнущимися от страха пальцами застегну ошейник. Наконец я справилась.
От радости, что сама смогла сделать такое сложное и опасное дело — застегнуть ошейник на собаке и взять в руки поводок, — я осмелела и открыла глаза. Громадный металлический ошейник с толстым поводком был водружен на шею крохотной маленькой беленькой собачки.
Рядом со мной возникла миссис Кроу.
— Ты что, с ума сошла? Она его донести не сможет. Переодень! Вот ее! — В руках миссис Кроу возник узенький и коротенький красный лаковый поясок. — А на Зизи надень шлейку.
С этими словами мне был брошен непонятный предмет, который я не знала, как надевать. И кто здесь Зизи? Единственно знакомой мне особой, носящей это имя, была модельерша, у которой я приобрела то злополучное платье. Ее я среди собачьей своры не обнаружила.
— Зизи — вот та терьерша, — пояснила миссис Кроу, махнув рукой в сторону большой черной с проседью собаки.