— Педро, — позвала она.
Он вытер глаза и повернулся к ней:
— Да, дорогая?
— Я, наверное, оставила свою сумочку вместе со всеми вещами в трейлере. Принеси мне ее, пожалуйста.
Она улыбалась. Педро смотрел на нее. Жермена была прелестна.
— Сейчас.
Он забрался в трейлер. Чемоданы Жермены были здесь, но сумочку он нигде не видел. Он подошел к переднему стеклу, чтобы стуком привлечь внимание жены и знаками спросить ее, куда она положила сумочку. Во рту у него пересохло: через стекло трейлера он увидел, как Жермена украдкой достает припрятанную сумку, открывает ее, вынимает крошечный револьвер и проверяет обойму.
На лбу у него выступил пот. Возможно, Жермена почувствовала его взгляд: она закрыла сумочку и обернулась. Педро заставил себя улыбнуться. Жермена показала ему сумку, зашевелила губами, чтобы сказать: извини меня… Он махнул рукой, мол, неважно, и показал ей бутылку. Жермена кивнула.
Педро опустился на кушетку, закрыл лицо руками. Что делать? Что делать? В сотый раз он задавал себе этот вопрос.
Услышав шаги жены, он поднял голову, встал и засуетился.
— Что ты делаешь, Педро?
— Такая прекрасная погода, дорогая. Я подумал, что можно вынести стол и стулья и выпить аперитив на свежем воздухе…
Фред ругал Терезу, которая, как ему казалось, шла слишком медленно:
— Так мы никогда не доберемся! Я говорил тебе, давай поедем на машине. Но нет, мадам захотела пройтись пешком! Мадам боится…
Всегда, когда он произносил это слово, лицо его невольно искажалось. Он сухо продолжил:
— Ты войдешь первой. Узнают тебя потом или нет, это не имеет значения. А меня… Сама понимаешь. Сделай так, чтоб в вестибюле никого не было, и подай мне знак. Скажи им, что есть мы будем в номере.
У посетителя был унылый, измученный, жалкий вид. Он предъявил удостоверение:
— Инспектор Живраль. По поводу заявления об исчезновении…
Горничная в панике устремилась в гостиную:
— Месье, месье, полиция!
Обращаясь к Жанне и Женевьеве, Жорж проговорил:
— Ах! Наконец-то! Есть все-таки правосудие во Франции.
— Не сиди так! — строго сказала Жанна Женевьеве, у которой было отсутствующее выражение лица. — Это тяжело, я понимаю. Но ты же хотела развестись? В чем же дело?
Женевьева поежилась:
— Полиция… Какой стыд… — Надо пережить этот неприятный момент. — Жорж пытался успокоить сестру. — Иди, Жину, иди…
Он легонько подталкивал ее к двери.
— Идем со мной, Жорж… — произнесла Женевьева умоляющим тоном.
— Сейчас приду, не бойся.
Инспектор сидел в прихожей и шевелил ногами, морщась от боли. Увидев Женевьеву, он чуть привстал, отдавая дань вежливости, и тут же уселся вновь.