Известная всему городу ворожея и травница, Тамара держалась с достоинством королевы, правящей миром. Не каждому соглашалась она раскинуть карты или опрокинуть чашечку с кофейной гущей. "Плохого чэловека за вэрсту видать", — говаривала она.
Нас связала вместе общая палата в хирургии: у меня случился приступ аппендицита, Тамара пострадала в ДТП… С тех-то пор мы и дружили.
— Мама Инга! — Ромашка ворвалась в шатер как маленький вихрь. — А можно мне еще разок прокатиться?
— Можно, — я дала ей денег, и девочка вновь умчалась, только колыхнулась вслед пестрая занавесь.
— Твоя дэвочка? — спросила Тамара.
— Моя, — кивнула я и рассказала про встречу у реки, опустив, понятное дело, "жизнь отдам" и происшествие с исчезнувшим невесть куда шариком крови… Тамара слушала молча.
— Забавная история, правда? — сказала я.
— Забавная, — согласилась цыганка, поджав губы.
Я видела: Ромашка не пришлась ей по душе, но говорить о том она почему-то не хотела.
— Раскинь карты, Тамара, — попросила я, чтобы развеять повисшее между нами неловкое молчание.
— Без карт вижу, — вдруг заявила гадалка. — Нэ будет добра!
— Это почему же?! — вскинулась я.
— Сама знаешь, — отрезала Тамара.
Меня кольнуло острым пониманием: цыганка знала. Каким-то непостижимым образом она знала все то, что я недоговорила, рассказывая свою историю. Мне стало не по себе.
Я перевернула над блюдечком кофейную чашечку. Тамара взяла ее через время и стала разглядывать.
— Видишь? — она указала на странный потек, похожий на двухголового человечка. — Сдвоенная судьба! Нэ к добру.
— Знаешь, Тамара, — сказала я с раздражением. — Если честно… Не верю я в твои гадания!
— Нэ верь, — дернула она плечом. — Что изменится с твоего нэверия?
И вновь меня проморозило от ее пронзительного взгляда… Мне показалось, Тамара хотела сказать что-то важное, но с улицы донесся веселый голосок моей девочки, и я поспешила покинуть шатер.
Потом мы с Ромашкой долго гуляли по парку, а наутро я повела ее в бассейн… О неприятном разговоре с Тамарой я больше не вспоминала.
Шло время. Моя Ромашка из неприхотливого полевого цветка превратилась в оранжерейное растение, только и знавшее, что требовать. Новую мини-юбку, навороченный сотовый телефон, туфли на модном расплющенном каблуке, причем покупать следовало не на рынке, где лежал один ширпотреб, а в центре города, где находился самый стильный бутик с голографическим изображением Золушки на витрине… Ее не интересовало, хватит ли моей преподавательской зарплаты на хотя бы одну из этих недешевых вещей, и на что мы будем жить до конца месяца. Я могла подрабатывать смотрителем в Ботаническом саду и собирать по ночам конверты для мелкой фирмы, торговавшей канцтоварами, а Ромашке этого не позволяла гордость.